Мы карелы

До старой границы Васселея и его спутников довезли на лошади. Дальше надо было идти пешком. Финляндия считала захваченные ею Ребольский и Поросозерский уезды своей территорией и границу не признавала. Однако хорошую дорогу через границу финны почему-то не торопились строить. Проселок, который вел в Финляндию, трудно было назвать дорогой. Осенью на нем стояла такая непролазная грязь, что проехать по нему было невозможно. Выйдя на финской стороне на дорогу, Васселей и его путники стали дожидаться попутной подводы. Им повезло — какой-то пожилой финн-крестьянин ехал в Кухмониеми.

— Деньги у вас есть? — спросил финн. — Бесплатно я не повезу.

— Мы не нищие, — ответил Васселей. — Можем купить твою клячу с тобой вместе.

Он не зря хвастался. За взрыв моста ему отвалили полторы тысячи марок, а его спутникам — по тысяче.

— Своего коня я всяким бродягам не продам, а за проезд деньги возьму. Гоните деньги вперед, поди знай, что вы за люди.

Сосчитав деньги, крестьянин пустил спутников на свою бричку, а сам сел на облучок.

Напрасно Васселей назвал его коня клячей: лошадь бежала резво. Возницу, казалось, совершенно не интересовало, кого он везет. Все его внимание бвло приковано к лошади; особенно когда ехали под гору, он крепко держал вожжи, внимательно глядя вперед. Перейдя на родной язык, его пассажиры заговорили о своих делах.

— Вы не из Восточной Карелии идете? — обернулся вдруг финн.

— Да, родом мы оттуда, — ответил Васселей.

— Это я по вашему говору слышу. — Крестьянин остановил лошадь. — Я спрашиваю, вы сейчас оттуда?

— Твое дело везти нас, а не спрашивать то, чего тебе не положено знать, — рассердился Васселей.

— Так, значит, вы к Парвиайнену идете? — допытывался возница.

— Довезешь туда и катись от нас. Ясно?

— Хорошо. — Финн остановил лошадь и слез с брички. Придерживая одной рукой вожжи, он взял в другую кнут. — Тогда все ясно. Ну, слезайте! Вашего брата я не вожу. Слышали?

— Но мы же договорились… — растерялся Васселей.

Финн поднял кнут.

— Ежели вам слова мало, сейчас вы у меня отведаете.

Пришлось слезть с брички.

Сердито ворча себе под нос, старик достал взятые им у пассажиров деньги, пересчитал их, потом часть вернул Васселею, а часть оставил себе.

— Сидели бы вы дома, а не лезли на шею нашему народу. Какого дьявола вы здесь, в Финляндии, делаете? Хотите нас стравить с русскими. Вам все войны хочется, чтоб покойников прибавилось. Вот мне с вами не до пути.

Он забрался в бричку и стегнул лошадь. Видимо, не привыкшая к такому обращению, лошадь брыкнулась обеими ногами о передок и так помчалась, что старику пришлось ухватиться за края брички.

— Но, но… — стал старик тихо успокаивать лошадь, чувствуя срою вину перед ней. Лошадь, конечно, была совсем не виновата.

— Конь-то у него добрый! — промолвил Кириля, глядя вслед старику.

— Добрый-то он добрый, да только не про нашу честь, — подтвердил Потапов.

— Мы тоже хороши. — Васселею стало обидно. — Не надо было слезать. Что бы он нам сделал?

— Плеткой бы отхлестал, — усмехнулся Кириля.

— Нечего сказать… Герои! — ворчал Васселей. — Три карела одного финна с плеткой испугались.

— Кабы он был один такой! — вздохнул Потапов.

Васселей молча пошагал вперед.

Больше они не просили никого подвезти их. Шагали лишь в тяжелых раздумьях. Наконец, Васселей сказал:

— Да, на финский народ карелам надеяться не стоит. Поглядим, что господа там в Лиге наций решат.

— Что толку от их решений! — сплюнул Потапов. — Карелы сами должны решать. Да они уже и решили. Как бы узнать, захочет ли Россия защищать карел от белофиннов. Ведь среди нашего брата карела всякие есть…

— Тебя надо послать в Москву разузнать, чего они там думают, — усмехнулся Васселей. — Обрадуются там, в Кремле, сразу за стол потащат и чаем с пряниками потчевать будут, когда узнают, что ты в Тунгуде народ мутил.

— Заткнись ты! — взревел взбешенный Потапов. — Я еще такими пряниками угощу кое-кого…

Кириля стал успокаивать их:

— Бросьте вы… Тут и без того не знаешь…

Парвиайнен разрешил группе Васселея несколько дней отдохнуть. Их освободили от посещения занятий по военной подготовке, велели лишь по очереди нести караульную службу у дома, в котором жили члены Временного правительства Карелии и какие-то высокие гости из Хельсинки.

Недавно в этом доме состоялся съезд представителей карельских волостей. Об этом писали финляндские газеты. Потом здесь проходили еще какие-то совещания, на которые был допущен очень узкий круг лиц. Даже глава Карельского правительства Хилиппяля считался лишним. Совещания проводились за закрытыми дверями, охраняемыми от слишком любопытных репортеров и прочих посторонних лиц вооруженными солдатами Карельской армии.