Мы, кто катит этот мир

В раздумьях прошла большая часть дня. Она прогуливалась по комнате, сидела на диване, снова прогуливалась. Поглядывала в окно, подходила к двери, возвращалась обратно. Тем временем солнце, прячущееся за облачной пеленой, неуклонно клонилось к закату. Скоро скрытое стенами и облаками оно коснулось горизонта, провалилось под него, исчезло, забирая с собой дарящие духоту обжигающие лучи.

Как только за пределами дома потемнело, а сумрак пробрался в каждую комнатку и забился в каждый угол, ее мысли неожиданно посветлели. Возникла идея, шальная и чуточку взбалмошная. С неимоверной силой захотелось поддаться, пойти на поводу своих желаний, но было чуточку страшновато. Минута прошла, другая, тьма сгущалась, скрывая остатки сомнений. Она решилась. Поднялась, щелкнула выключателем торшера, осмотрела комнату в романтичном розовом свете.

– Все, подруга, хватит хандрить! Немедленно берешь себя в руки и вперед, развлекаться, приходить в себя, но для начала надо поправить боевую раскраску. В зеркало смотреть противно, не говоря уже о том, чтобы в город выходить, хотя, какой там город…

Не прошло и часа, как на пирсе остановилась машина. Такси. Она протянула водителю купюру, тот мрачно кивнул. Еще более мрачно окинул взором ее, эффектно освещенную слабенькой лампочкой что под потолком салона. Скривился, отвернулся, что-то пробормотал невразумительное.

Она энергично хлопнула дверью и прошла несколько шагов по тротуару. Машина тем временем развернулась. Послышался надрывный рев мотора, за ним звук удара, истошный крик водителя. Все смолкло. Она не стала оборачиваться, всматриваться в темноту, все и так понятно – ворчун настолько увлекся бормотанием под нос, что не заметил огромной выбоины, притаившейся посреди довольно-таки приличной дороги. Наверняка диск погнулся, возможно, еще и опору менять придется.

– А вот и нечего на девушек приличных заглядываться, да гадости всякие про них бормотать! Под ноги надо смотреть, или под колеса, – она гордо подняла голову и пошла вперед. – Нет, вы не подумайте, это не я! Скорее всего…

Ленивые речные волны неспешно накатывали на сваи пирса. Умиротворяющий звук, он отлично дополнял подмигивающие звезды, что умудрились-таки сбежать из облачного плена. Убрались восвояси стражи мрачности – облака, очистили небосвод, позволяя хоть на мгновение позабыть о том, что лето прошло, что оно уже не вернется.

Тихая ночь, божественная ночь, еще совсем немного и вдалеке, там, скрытая за стеной сараев и амбаров, поднимется луна. Озарит она землю, разольет по окрестностям серебряный лунный свет. Вот тогда действительно начнется ночь, настоящая, осенняя, таинственная и романтичная…

Со скрипом открылась дверь питейного заведения. Наружу вывалился ровный прямоугольник яркого света. В нем, эффектно подсвеченный, сформировался силуэт. Пошатывающаяся сгорбленная фигура – невысокий плотный мужчина. Одежду субъекта составлял бушлат морского образца, картину дополняла бескозырка с одной единственной длинной черной лентой (вторую потерял или пропил, кто знает!).

Продолжая раскачиваться, морячек шагнул вперед. Ступил два шага, остановился, выругался. Будто в наказание за сквернословие одна его нога поехала вперед, вторая же осталась на месте. Тело качнулось и шумно плюхнулось в огромную лужу. Послышался булькающий звук, далее несколько шлепков. Руки человека из бара ударили по воде, выбивая искры-брызги. Что-то снова забулькало и все разом затихло. Могло показаться, что матрос смирился со своей судьбой и решил поспать просто на тротуаре, но не тут-то было, он поднял голову и истошно заорал на всю округу: «Полундра!» На его зов никто не поспешил, да он на это и не рассчитывал. Он только выругался, повернулся на спину, взмахнул рукой, будто пытался плыть, икнул и громко от всей души расхохотался.

– Вам помочь? – не утерпела она и подошла ближе.

– Кто здесь? Кошмар! Женщина на корабле! Спасите наши души! – удивительно резво он вскочил на ноги и бросился бежать. Налетел на фонарный столб. В вечерней тишине раздался тихий печальный перезвон. Что именно звенело, голова загулявшего матроса, или что-то другое так и осталось тайной. – Свистать всей наверх!

В попытке выполнить свою же команду он подпрыгнул и обхватил столб ногами. Подтянулся. В тот же миг на верхушке своеобразной мачты ярко вспыхнула лампа. Разгорелась, погасла, снова зажглась.

– Вот те раз! – она удивленно мигнула глазами – матроса не было, будто растворился он во тьме безлунной ночи. – Нет, ну это уже точно не я. Хотя…

На пороге заведения она остановилась. Как-то очень уж некстати пробудился внутренний голос и попытался убедить ее в том, что она неправа. Правда, в чем именно неправа, сформулировать тому так и не удалось.

Слушать голос, который толком не может объяснить, чего хочет – не самое занимательное дело, так что она отбросила нелепые сомнения, шагнула вперед. Вошла внутрь, дверь тут-таки захлопнулась.

Электрический свет дезориентировал. Слепил, резал глаза. Из стерильной яркости выплыло зеркало. Небольшое усилие и в его бездонной глубине сформировалось отражение. Она.