Мы-курги

В священный лес богини Мандатаввы я попала через пятьсот лет после описанных событий. Лес был расположен неподалеку от деревни Коттур, в которой теперешний Мудамайя служил жрецом. Он-то и привел меня в этот лес. Священный лес богини Мандатаввы не единственный в Курге. Сохранилось еще немало таких лесов, где стоят древние святилища и древние погребения в виде пирамидок, сложенных из камней. Здесь, в этом лесу, люди многое сохранили так, как было пятьсот лет тому назад, а может быть, и больше. Та же небольшая и уютная поляна. В тот день она была освещена ярким солнцем. В лесу пели птицы. На всем лежала печать какой-то успокоенности и безмятежности. И мне трудно было поверить, что была когда-то «ночь новолуния в месяц Быка». Но могила Чиннаппы подтверждала когда-то случившееся. Рядом с ней стоял холм, на котором в ту ночь горел ритуальный костер. Собственно, это был даже не холм, а солидная гора пепла от костров, пылавших здесь. Костры эти горят и сейчас. И каждый год в ночь новолуния здесь приносят жертву, но уже не человека, а свинью или петуха. Жрец по-прежнему исполняет здесь свой «дьявольский» танец и вещает от имени богини. Тут же рядом с погребением Чиннаппы и холмом из пепла стоит круглая каменная платформа. На платформе лет двадцать назад воздвигли небольшой домик-алтарь, который укрыл священный камень богини Мариаммы.

Мы поднимаемся с Мудамайей на платформу и входим в алтарь. Здесь сумрачно. Окон нет, и свет проникает только через открытую дверь. В центре алтаря на невысокой платформе стоит гранитный вертикальный камень. Это — изображение богини Мариаммы. Высота камня — около полутора метров. Позади камня на стене два скрещенных старинных меча. Лезвия местами покрылись ржавчиной.

— Одним из них проткнул себя Чиннаппа, — сказал Мудамайя. — Другие до него тоже так делали.

Под низким потолком алтаря висят две деревянные маски. Мужская и женская. В пустых глазницах масок, обведенных черной краской, затаилось что-то зловещее. Рядом с масками два маленьких деревянных щита. Я разглядываю все это, и мне начинает казаться, что где-то бьют страшные ночные барабаны. Мудамайя как будто угадывает мою мысль.

— С тех пор, — говорит он, — здесь почти ничего не изменилось. Разве что вот этот павильон.

Павильон стоит чуть поодаль от храма. Теперь в ночь новолуния в нем сидят знатные курги — плантаторы, адвокаты, учителя. Они приходят посмотреть на «дьявольские» танцы и напомнить о себе богине Мариамме.

Куда бы я ни ступила в этом, лесу, все было связано с богиней Мариаммой, но лес почему-то назывался именем богини Мандатаввы. Я не могла понять, в чем дело. И наконец не вытерпела.

— Причем же здесь богиня Мандатавва? — спросила я жреца. — Ведь лес, кажется, зовется ее именем.

Мудамайя смутился и стал почему-то переступать с ноги на негу. Потом впал в глубокую задумчивость.

— Видите ли, — наконец начал он. — Видите ли, Мандатавва старшая сестра Мариаммы.

― Очень приятно, — сказала я. — Такие прекрасные леди.

― Вот именно, — обрадовался почему-то Мудамайя. — Прекрасные леди. Но женщины в святилище богини Мандатаввы не допускаются. Святилище рядом, но женщины не допускаются… — вздохнул он.

Мудамайя снова впал в глубокую задумчивость и время от времени бросал на меня косые взгляды.

― Ладно, — сказал он, на что-то решившись. — Пойдемте. Вам я покажу это место. Возьму ответственность на себя.

— А потом принесем очистительную жертву? — спросила я, памятуя свой предыдущий опыт работы в племенах.

— Обойдемся, — легкомысленно махнул он рукой.

И я поняла, что у цивилизованных кургов есть кое-какие преимущества перед теми, кто еще находится на стадии родового общества.

Мы углубились в лес и прошли, наверное, метров пятьсот, но никакого признака поляны не было. Наоборот, заросли становились все гуще. Неожиданно тропинка оборвалась, но это не остановило Мудамайю. Он нырнул в кусты и сделал мне оттуда знак следовать за ним. Я тоже нырнула в кусты и застыла в изумлении. Среди плотно стоявших высоких деревьев и сплошных зарослей кустарника была расчищена круглая площадка метров двадцати в диаметре. Эта площадка служила своеобразным полом гигантскому помещению, стены которого составляли мощные стволы деревьев, а крышей служил купол открытого голубого неба. «Архитектура» этого неожиданного лесного храма и его пропорции удивительно напоминали высокий зал готического собора. Таких храмов я еще не видела. Я все еще продолжала стоять, пораженная видом открывшегося мне зрелища.

― Куда вы смотрите? — голос Мудамайи вернул меня к действительности. — Богиня Мандатавва здесь, внизy, вверху ее нет.

Теперь только я заметила, что в центре площадки в квадрате, аккуратно выложенном камнями, лежало несколько плоских плит, на одной из которых стоял небольшой черный камень. Около камня располагались два светильника в глиняных плошках.

― Богиня Мандатавва, — указал Мудамайя на черный камень. — Здесь раз в три года мы устраиваем в ее честь праздник и приносим в жертву петуха.