Мы любили (СИ)

Потом мы упихались за стол, все тринадцать человек, поднялся развесёлый шум. Тёмка принимал поздравления и слегка раскланивался во все стороны. Посыпались подарки. Артёма любили в нашем классе. Он был добрый, помогал и заступался. Иногда только словами, но и этого обычно хватало. Потому и вечно неустроенный Евген к нему прилепился. Я вдруг отчётливо поняла, кто был главным в их компании, то есть в нашей, конечно. Когда поздравления затихли, и первые глотки шампанского уже держали путь к головам, все накинулись на салаты и закуски. На минутку стало тихо. И в этой тишине, как гром, прозвучал звонок в дверь. Артём пошёл открывать.

Через минуту он вернулся и позвал:

— Сергей! Спрашивают тебя…

Я почуяла неладное и поспешила следом, а за мной — Женька и Светка. На лестничной площадке топтались три милиционера, и ещё один стоял в прихожей.

— Что ты опять натворил, хакер несчастный? — громко спросила Светка.

— Ничего, — пробормотал Сергей.

— Придётся пройти с нами, — сказал ему милиционер.

— На каком основании? — побледнев, поинтересовался Сергей.

— Руки, — вместо ответа потребовал милиционер.

— Объясните! — попросил Артём.

— Он всё узнает, — сказал милиционер, — в отделении. — И повторил. — Руки!

Серёжка с минуту что-то решал. Я уже знала такое выражение у него на лице, когда между бровей появляется вертикальная складка. Потом он быстро обулся и потянул с вешалки чужую куртку. Потом на нём щёлкнули наручники.

— Куэрида! — обернулся ко мне с порога Серёжка. — Дар партэ! Хурон!

Дверь закрылась. Я посмотрела на растерянного Артёма.

— Какой-нибудь карандаш!

Я быстро записала эти три незнакомых мне слова.

— Можно к компьютеру?

Минут пять у меня ушло на то, чтобы блокировать игровую приставку. Ещё пять на то, чтобы найти в интернете перевод. Сергей попросил меня сообщить. Хурон означало хорёк. Чёрт! Потом я вспомнила, что он намеренно оделся в чужую куртку. Я кинулась в прихожую за его телефоном. Точно! В памяти нашёлся некто Харьков. Я набрала номер. Там откликнулись не сразу.

— Сергей, — услышала я голос явно взрослого человека. — Что?

Я стала быстро рассказывать.

— А, — сказал человек. — Полина! — Он меня знал! — Времени сколько прошло?

Я объяснила.

— Хорошо, — сказал этот Харьков. — Сейчас подъеду. Жди звонка!

Я торопливо оделась, поблагодарила Артёма и побежала вниз к подъезду.

Машина подъехала через несколько минут, открылась дверца.

— Полина! — позвали меня.

Я нырнула в салон.

— Поможешь, — сказал человек, трогая с места.

У меня зазвонил мобильник. Я глянула. Это был вызов от Артёма.

— Дай сюда, — сказал водитель.

Он вытащил из моего мобильника аккумулятор и вышвырнул в окно.

— С ним нас засекут, — пояснил он. — Потом подарю тебе другой.

И швырнул аппарат мне на колени. У меня возникли смутные подозрения. Я незаметно запихнула руку в карман, где лежал Серёжкин мобильник и нажала кнопку повтора вызова. У этого человека телефон не зазвонил. Я поняла, что вляпалась в какую-то дрянь, и очень испугалась. Но ещё я поняла, что везут меня туда, где сейчас Сергей. Поэтому не стала ничего говорить. Водитель тоже молчал.

Я только однажды открыла рот.

— Мы едем за город? — спросила я.

— Да, — ответил этот человек.

Я определилась с направлением и спросила, в какой из посёлков, расположенных на этой дороге, мы едем.

— Увидишь, — сказал водитель.

Это оказался дачный посёлок.

— «Калинки», — вслух прочитала я указатель.

Мы долго ехали по улице, так долго, что я успела прочитать и её название. Потом мы въехали в один из дворов за двухметровым забором.

Внутри стоял только один дом. Он был большой и безликий — двухэтажная коробка. Зато дворик оказался необычный — стилизованный под патио с крышей и всякими загородочками, перильцами, сооруженьицами на манер камерного садика и мини-бассейна, ажурными столиками и стульчиками. Всё это пребывало в запустении и ничтожестве по случаю зимы. Но снега здесь не наблюдалось. Крыша патио защищала от осадков.

Здесь было полно людей, мужчин. И я увидела Серёжку. Его как раз притиснули к вертикальной декоративной решётке. Один из мужиков пытался отпилить ему голову здоровенным ножом. Я завопила и попыталась на ходу выскочить из машины. Мой попутчик ухватил меня за локоть и заорал:

— Тихо, дура!

Он затормозил, вышел из машины и длинными скачками рванул туда. Когда я вывалилась следом, услышала:

— Ты что, козёл, воображаешь, что информацию можно выковырять из башки?!

Мой похититель врезал тому, кто приставлял к Серёжкиному горлу нож, по физиономии кулаком и по корпусу ногой. Нож взвился в воздух, пролетел и, брякнувшись на плитки дворика, проскользил под один из столов. Тот, с кем я приехала, ещё долго избивал этого, с ножом, потом видимо утомился, присел и закурил. Пока он бил, никто не двинулся с места, да и сам избиваемый только закрывался, не делая попыток к сопротивлению.

Я виновато посмотрела на Серёжку. Он прикусил губу и опять что-то соображал, в упор глядя на меня. Я быстро показала ему, что позвонила. Он кивнул.

В это время поднялся тот, который привёз меня, и двинулся к Серёжке.