Мы Любим Ингве Фрея

Где выход из создавшейся ситуации для «аборигенов» хутора? Они отнюдь не питают иллюзий относительно городского дома для престарелых или «другого столь же гуманного учреждения». Им остается одно — с честью и достоинством продержаться на своей земле до конца…

Достоинства же им не занимать, именно оно заставляет Петтерсона, который, по словам одного из хуторян, «берет деньги за все», если не принять, то хотя бы уважать их незамысловатые взгляды на жизнь и смерть, на то, что в жизни хорошо и что плохо. А ведь взгляды эти так разительно отличаются от его собственных — писатель дает понять, сколь многое в поступках и мыслях Петтерсона зависит от текущего момента, от практической сиюминутной выгоды. При всем желании Петтерсон ничем не может помочь крестьянам, для этого он слишком занят самим собой, да к тому же, как выясняется, крестьяне и сами не приняли бы от него никакой помощи, они зорко охраняют свою независимость, считая, что «знакомство не должно быть слишком близким». На-против, это они, жители Выселок, кое-чему учат фотографа: Петтерсон уезжает от них иным, чем приехал, — с чувством большего понимания боли другого человека, сложности и противоречивости жизни, может быть, даже вины за происходящее, хотя и скрывает это от самого себя искусственно патетическим «наигрышем».

Ошибкой было бы думать, что Клаэсон идеализирует шведскую деревню прошлого, о которой столь сильно и гневно писали такие крупные шведские писатели, как Ян Фридегор (1897–1968) и Ивар Лу-Юхансон (род. 1901), в немалой степени способствовавшие своим пером устранению в Швеции наихудших проявлений социального зла. Герои Клаэсона много вспоминают и о голоде, и о тяжелом труде, и о прямой несправедливости. Иное дело, что они именно вспоминают о прошлом, а не переживают его заново: человеческой памяти более свойственно хранить счастливые, радостные минуты, и даже воспоминания о перенесенных тяготах окрашиваются в ней нотками ностальгической грусти о молодости или гордости от сознания, что человек пережил все. В этом, как и во всем остальном, автор повести остается верен правде жизни, проявляя незаурядное искусство описания природы и быта деревни, характеров крестьян и их чудаковатостей, что, в общем-то, несколько необычно для писателя-горожанина.

Ведь в отличие от многих других шведских литераторов, разрабатывавших в своем творчестве тему деревни, включая сюда Вильхельма Муберга (1898–1973) и упоминавшихся Я. Фридегора и И. Лу-Юхансона, Стиг Клаэсон (род. 1928), как и герой его повести Петтерсон, — коренной стокгольмец. Он — сын ночного сторожа, его детство и юность прошли на улицах пролетарского района города, и ему, по-видимому, пришлось многое на них повидать прежде, чем в 1952 году он не закончил Академию художеств и не приобрел через несколько лет после этого известность как художник-иллюстратор и писатель. С начала литературного дебюта в 1956 году до настоящего времени им опубликовано более 37 книг — романов, повестей, сборников очерков и рассказов, в основе которых большей частью — конкретные факты жизни, встречи с людьми, впечатления от многочисленных поездок по стране и за рубеж. Во всем написанном Клаэсоном ощущается принципиальное стремление непредвзято взглянуть на известные события и факты, дать им новое, иногда, может быть, непривычное истолкование. Писатель, как правило, отталкивается от конкретных явлений жизни и избегает широковещательных и особенно навязываемых ему извне обобщений. Вместе с тем в его книгах сильна чисто журналистская струя желания непосредственно повлиять на жизнь, помочь отчаявшимся, отвергнутым обществом людям — неважно, будь этот человек старуха-пенсионерка, изверившийся во всем на свете писатель-интеллектуал, неудачливая актриса или безработный. К писательским особенностям Клаэсона можно отнести и его влечение к парадоксальным, иногда анекдотическим случаям, вскрывающим подчас глубинные противоречия действительности.

По-видимому, именно интерес писателя к непридуманным проблемам жизни и обусловил обращение его к теме гибели традиционного уклада жизни шведской деревни и ее самобытной культуры, С момента выхода четвертой книги «Крестьяне» (1963) эта тема стала в творчестве писателя едва ли не главной и нашла свое наивысшее воплощение в повести «Мы любим Ингве Фрея», единодушно признанной шведской критикой «маленьким шедевром». Именно в этой книге, как представляется, публицистическая острота социальной критики Клаэсона наиболее последовательно и органично сливается с рисуемым им лирическим образом природы и глубокой постановкой вечных тем литературы — жизни и смерти, молодости и старости, равнодушия и любви.