Мы – люди!

Углубившись в тоннели, замаскированный скутер остановил своё вращение. Патрулей в пределах досягаемости тут не оказалось. Пилот задал компу не самый ближний, но наиболее безопасный маршрут к системе Солнца, материнского светила земной расы.

Владимир Петрухин

А ещё оказалось, что в стоимость номера входит и оплата получаса телефонного разговора с Землёй. А если по видео, то десять минут. Чтобы эти деньги не пропали, я набрал домашний номер и поговорил с мамой и Сашкой. И расстроил их сообщением, что болтаюсь на орбите, а когда появлюсь дома – неизвестно.

«Работа!» — сказал я многозначительно, и мама поняла, потому, что папа всегда так говорил, отправляясь в длительные командировки на борьбу с разными эпидемиями. Она мне рассказала, что их долго донимали всевозможные корреспонденты и праздношатающиеся девы. Но теперь немного поутихло, только напротив дома стоит фургончик с камерами и «тарелками» на крыше. Хотят снять моё возвращение домой. Мама подружилась с этими вежливыми ребятами, и выносит им по утрам кофе. А девицы остались только самые настырные, но мама с ними не общается. В общем, дома меня любят и ждут!

Ещё я хотел заглянуть на свою страничку на «академическом» сайте, но так туда и не попал, похоже она «рухнула» под напором любопытствующих.

Поспать удалось около трёх часов: сначала меня разбудил сигнал с панели оповещения с уведомлением, что мой заказ в химчистке выполнен. И я долго спросонья тыкал в разные кнопки, чтобы сбросить это настырное бибиканье. Потом оказалось, что своими беспорядочными нажатиями я случайно вызвал горничную или коридорную, не знаю, как эта должность называется. Она постучала в дверь как раз в тот момент, когда я снова улёгся на кровать, закрыл глаза и, кажется, мне даже успело что-то присниться.

— Войдите! — крикнул я, подпрыгнув и не сразу сообразив, что стою в одних трусах.

Пришлось экстренно задрапироваться в одеяло. Вошедшая смуглая женщина средних лет в гостиничной униформе почти совсем не говорила по-русски. Впрочем, через минуту оказалось, что по-английски лучше меня. Недоразумение разъяснилось, я снова побрёл к своей кровати. И тут понял, что спать мне уже совершенно не хочется. Сон перегорел.

Я надел спортивный костюм и отправился в столовую, где выпил объёмистую чашку кофе с какими-то пирожками, честно говоря, не идущим ни в какое сравнение с мамиными. И побрёл к себе, в размышлении, чем бы ещё заняться? Сауну посетить, что ли? Впрочем, оказалось, что за меня уже всё решено: около двери в номер стояли двое военных, один оказался Бондарём, а второго я опознал, как генерала Кондратенко.

— Где это вы шляетесь, курсант? Заставляете ждать вас, аж двум генералам! — сурово вопросил начальник академии.

— Виноват, господин генерал!

Командирам в армии не нужны подробности проступка, а только признание подчинённым своей вины, реальной или воображаемой. Кондратенко же, улыбаясь, протянул мне руку:

— Рад видеть воочию, Володя! Ну открывай, открывай!

Мы вошли, и я сразу же ощутил острый стыд за бардак в помещении: всхолмлённая кровать хранила следы моего прерывистого сна, открытый чемодан на столе, на стуле прозрачный пакет из химчистки. Бондарь недовольно хмыкнул, но распространяться не стал. Я заметался по комнате, спешно наводя подобие порядка. Когда же схватился за пакет, Бондарь, уже угнездившийся на свободном стуле около компа, вдруг спросил:

— Комбез в химчистку сдавал? Вот это правильно. Не убирай с глаз, я заберу, — и, похоже, продолжая уже начатый разговор, обратился к Кондратенко:

— Такие у меня ребята! Чем богаты, тому и рады!

— Вы присаживайтесь, Володя! — обратился ко мне Кондратенко. — Сейчас ваш начальник что-то вам расскажет.

Я сел на кровать, поскольку два стула уже были заняты. Бондарь же повернулся ко мне:

— Курсант Петрухин!

— Я! — вскричал означенный курсант, вскакивая.

— Сидите! Так вот, курсант, присутствующий тут генерал ВКС России Кондратенко испросил у меня разрешения передать вас в его подчинение. Дело в том, что полёт эскадры под командованием генерала начнётся в ближайший месяц. Но в течение как раз этого месяца и даже несколько дольше вы, теоретически, должны были бы слушать консультации и сдавать выпускные экзамены. Как вам понятно, эскадра ожидать вас не станет. А я, в свою очередь, не могу выпустить вас без экзаменов. Что мне прикажете делать?

— Не знаю, господин генерал, — пробормотал я сокрушённо, предполагая, что это вопрос вполне риторический, а решение, конечно, уже принято.

Так и оказалось. Бондарь продолжил:

— Руководством Академии решено, что в случае вашего согласия, вы летите на Землю и там немедленно приступаете к сдаче экзаменов. Экстерном, так сказать. С преподавателями я договорюсь. На всё про всё, вам две недели. В случае успеха вы поступаете в распоряжение генерала. В обратном же случае… Принимается? Возражений нет?

— Так точно! Никак нет, господин генерал! — гаркнул я, снова непроизвольно вскакивая.