Мы, Мигель Мартинес. Накануне

Еще более кратко и блекло прошли вполне себе дежурные выступления работницы сетевязального аппарата Нины Сомик и грузчика транспортного отдела Паши Рудого. И тут слово взял сам Никита Сергеевич, народ, уверенный, что он подобьет итоги их дежурного собрания и все, наконец-то, разойдутся по домам, в своих ожиданиях быстро разочаровались. Вот тут только все и начиналось!

— Товарищи! Предложенная коллективом авторов нашему Политбюро проект Конституции — это мина под советскую власть! Это извращение всех ленинских принципов, заложенных в основу нашего Советского государства, и я вынужден сказать об этом всему коллективу нашего завода!

Народ опешил. Времена митингов-дискуссий канули, вроде бы, в далекое прошлое. Это еще в Гражданскую, да первые послевоенные годы такое случалось. Сейчас, вроде как не было принято. Народ замер в предвкушении скандала или еще какого интересного действа. Народ внутренне приготовился наслаждаться скандалом: будет о чём рассказать соседям!

— Самые главные недостатки этого проекта в отступлении от нескольких ленинских принципов. И первый из них — это принцип руководящей и направляющей роли партии. Авторы проекта (Хрущев опасался назвать этот проект сталинским, ибо тогда с него народ мог и шкуру спустить) отходят от этого принципа, они допускают к конкуренции на выборах любых элементов, в том числе и тех, кто совсем недавно боролся с советской властью. Почему я так говорю? Да потому, что в проект заложена еще одна мина под нашу советскую власть — амнистия белогвардейцев и эксплуататоров-мироедов. Если ты не держал винтовку в руках или не воевал, так получай прощение и живи в нашей стране спокойно! И по той же Конституции твои права никто ущемлять не будет, значит, тебя могут выбрать в любые органы власти. И снова нами будут править буржуи и генералы!

Никита нагнулся, сорвал с ноги ботинок и заколотил им по трибуне, недавно прошел дождь, земля была влажная, и с подошвы ботинка срывались комки грязи, многие из которых оседали на лысом черепе и столь же лысой физиономии народного трибуна.

— Не допустим! — заорал он в политическом оргазме.

Народ охнул, но продолжал с интересом слушать.

— Руководящий и направляющий принцип руководства партии большевиков подразумевает неусыпный контроль за всеми сферами социальной жизни, в том числе и за состоянием дел в рабочих коллективах. Согласно эти положениям, недопустимо, чтобы таким большим коллективом руководил человек, не имеющий партийного билета!

Народ охнул.

— Гражданин Ладягин показал себя неплохим специалистом, но, не имея партийного образования, ведет недальновидную политику, не понимает сложившегося политического момента, не дает возможности предприятию развернуться во всю мощь и показать силу социалистического хозяйствования. Нам предлагают сейчас провести программу строительства жилья для работников фабрики. Я согласен с товарищем Летягиным, улучшить жилищное положение рабочего класса задача важная. Но не сейчас, товарищи! Отвлекать рабочее время и ресурсы на строительство, а оно может быть сделано только нашими силами. И это в то время, как мы перевыполнили план всего на полтора процента! Тратить наши силы, отвлекать работников предприятия от выполнения плана — это в корне неправильная тенденция. Тут попахивает саботажем, товарищи! Почему не принять решение о том, чтобы работать еще два часа в смену. За счет этого мы сможем увеличить производство нашей продукции, в том числе, по заказу нашей доблестной красной армии! Предлагаю немедленно принять решение об увеличении рабочего времени, товарищи! На добровольной основе!

— А скажи, как оплачиваться будут сверхурочные? — послышался грубый голос из толпы.

— Как вы можете, товарищи, этими мелкобуржуазными интересами жить? Это — наша святая обязанность, перевыполнить план, выйти в передовое предприятие треста «Главрыба»[3]. При чем тут эти меркантильные деньги? — возмутился оратор.

— Значит, не заплатят ни шиша? — догадались в толпе. Народ заволновался.

— Да, оплаты не будет, а будет переходящее красное знамя как передовому предприятию сетевязальной промышленности.[4] Но мы, коммунисты Астраханской сетевязальной фабрики, не только занимаемся огульным критиканством, как может показаться кому-то из несознательных товарищей! Мы предлагаем и выдвигаем прямо сейчас, на собрании, на должность директора нашего предприятия проверенного коммуниста с почти десятилетним стажем, простого рабочего упаковочного цеха, Вихрастого Степана Яковлевича!

Народ стал усиленно чесать затылки. Вихрастый был известен крупной статью, недюжинной силушкой, да совершенно диким пристрастием к спиртному. Таскать тяжелые тюки с сетями это ему не мешало. Более того, частенько он выпивал в коллективе с самим Никитой Сергеевичем, но представить Стёпку директором завода как-то ни у кого не получалось.