Мы, Мигель Мартинес. Война

— Ну, мне ведь всё равно придётся напрягаться, работать сверхурочно.

— Это будет компенсировано.

Кофей был немного горьковат, но в целом неплох. А Гаскойн соорудил на своем лице физиономию невинного ангелочка и поинтересовался:

— И всё-таки?

— Есть решение эвакуировать остатки Северной армии Юнгера.

— И я каким боком к этому вопросу?

— Мы хотели перебросить их во Францию, а оттуда в Штутгарт.

Гаскойн, он же Гюстав Бертран, задумался.

— Не получится. На это согласие я сейчас не выбью. Сам же нас предупредил о возможности фашистского путча. Вот он сейчас во всей красе. Конечно, мы его подавим, кого надо арестуем, но… правительство зашаталось. Так что без вариантов. Хорошо, что испанские договоренности остаются в силе.

— У меня была надежда именно на вас.

— Понимаю, но ничего сделать не смогу. Хотя, есть один интересный вариант, но он будет вам стоить дороже. Намного дороже.

— Но не дороже денег?

Я пошутил, но понимал, что ситуация вообще-то швах. И мы будем платить, черт меня подери!

— Антверпен!

— В смысле? — удивился я.

— Могу предложить маршрут по Бельгии. Есть у меня там надежный человек, он обеспечит эту проводку. Бельгия, Люксембург, а там и к вам недалеко получится. Много людей перевозим?

— Понимаешь, там ведь будут не только солдаты, но и их семьи. Поэтому, мы думаем, тысяч десять — двенадцать. Из них три-четыре и пойдут в Южную армию.

— А остальные?

— Мы перевезем их к нам, в СССР. Женщины и дети не должны пострадать. А если белые до них доберутся, сам понимаешь…

— Это война, Мигель, тут не до сантиментов.

— Согласен, но, если есть возможность спасти сколько-то гражданских, я буду пытаться.

— Да, господин Мартинес, вы меня иногда искренне удивляете. Вы ведь понимаете, что это обойдется вашей стране в приличную сумму?

— Мы готовы платить, но будем требовать и гарантий исполнения. — Отвечаю максимально жёстко. И смотрю при этом в глаза оппонента.

— Умения ваших палачей мне известны. Но, если Люк возьмётся, он всё сделает. Только учтите, он не торгуется. Вот его телефон. А вот это визитка. Покажите ему при встрече. Он поймёт, что вам можно доверять. — Бертран передал мне прямоугольник, в котором правый верхний угол был аккуратно срезан.

— Точно так же обрежьте правый нижний угол. На досуге. Не спеша.

— Обрезание, это то, чем моя нация хорошо известна. — шучу в ответ. К этой встрече я готовился. Передаю французскому агенту пакет. Он предпочитает наличные. И исключительно британские фунты.

Ну что же, дело сдвинулось. Очень важно было эвакуировать не только местных активистов, но и, по возможности, рабочих-коммунистов. В СССР нужны были квалифицированные рабочие руки! Очень нужны! А еще ученые и инженерные кадры. И раз есть возможность вывезти из Германии немного умелых рук и крепких мозгов — этим надо воспользоваться. Жаль, нельзя утащить оборудование. И вообще — надо решать проблему как перевезти такое количество народу и пройти мимо морских патрулей рейхсмарине.

Всё висело на волоске. Повезло. Меерстофель сумел вовремя занять позиции у стратегически важного перекрестка, бой получился горячим. Первым закончились боеприпасы у атакующих мятежников. Правда, у обороняющихся республиканцев их тоже осталось очень мало — буквально по одному-два патрона на ствол. Но все решил подошедший отряд красногвардейцев из Лера. Белые были отброшены, удалось даже взять обратно Вестерштеде. На улицах этого города и сложил голову лейтенант Карл Меерстофель. А потом пришла непогода и бои сами по себе утихли до первых чисел января, когда должно было распогодиться. Господин Люка из Гента действительно брал дорого, но проблему решил. В результате этого была проведена операция по эвакуации остатков армии и гражданского населения из Ольденбургского котла. Гражданских вывезли из Вильгельмсхафена, причём им быстро оформили временные удостоверения гражданина СССР, имеющие срок действия до трёх месяцев. Конечно, так себе бумажка, но всё равно лучше, че ничего. Более шести тысяч человек отправились по маршруту в Одессу, но на этот раз не в обход Британских островов, а через Канал. Их трижды останавливали — дважды немцы и один раз британцы. Но никакого оружия и контрабанды не нашли, на пароходах плыли нонкомбатанты. Так что их пропустили. А вот почти четыре тысячи красногвардейцев отправили из Эмдена, и прикрывал их французский миноносец «Пьер Дюран». За те деньги, что выцыганил из меня Бертран, эту посудину можно было бы золотом отделать. Но оно того стоило — до Антверпена караван дошёл, людей высадили, откормили, из них на фронт отправилось чуть больше половины, остальные высказали желание уехать в СССР, куда отправились их семьи. И это желание было выполнено.