Мы, монстры. Книга 1. Башня (СИ)

Он рванул навстречу стае, увернулся от прыжка волка, заметил блеснувший в руке Тэхэ нож, врезался в медведей и рванул зубами, ударил лапой. Его тоже зацепили, но он не почувствовал боли, просто отметил царапину на боку. И снова рвал, и снова бил, и уворачивался бы от ударов, но медведи были так неповоротливы, что ударить толком успели лишь пару раз.

Он знал их — он знал всех зверей, спасибо Тэхэ. И в шутку боролся со многими. И когда пришла пора бороться всерьез, раскидал легко, как котят.

Развернулся к Тэхэ. Весело удивился:

— Это все твои силы, рогатая? Ну же, покажи, на что способна!

— Я не хочу тебя убивать, — предупредила она, сжимая в руке нож, — вернись на гору сейчас же. Пока все целы.

Затхэ фыркнул. Он знал: дороги назад нет. Боги злопамятны, а он успел разозлить каждого из них.

И был, если честно, рад этому.

— Нападай, — сказал он. Тэхэ прыгнула. Он шагнул в сторону, и клинок мазнул мимо горла. Ударил лапой, опрокидывая. Вцепился зубами в руку — и почувствовал вкус крови. Золотой крови богов.

Сколько говорили о них. Мол, бессмертные, непобедимые. Но прокусываются, как обычные люди. И кожа тонкая. И кровь соленая.

Кинжал выпал из поврежденной руки, и Затхэ, схватив его зубами, отшвырнул подальше. И тогда на него прыгнул раненый волк. Затхэ успел отшатнуться, полоснуть лапой по брюху - и волк свалился на Тэхэ уже безжизненным телом. Красная кровь смешалась с золотой на снегу.

А Затхэ пошел дальше.

Глава 41. Идёт тьма

Вспышкой света у растерзанных звериных тел остановилась Сорэн. Через мгновение в белый снег у ее ног рухнула черная тень, разбилась, рассыпалась по снегу — и на ноги поднялся Лаэф.

— Постой, сестра, — мягко сказал он. — Как ты собираешься справиться с Затхэ? Ты настигнешь его — и что дальше?

— Не твое дело, — ответила Сорэн, но прочь не пошла — наоборот, развернулась к нему, глядя в темное лицо через силу. Повязку на глазах хотелось сорвать — казалось, он врет ей. Врет всем, нося эту повязку. А они, его глаза, сверкающие и чистые, там, под ней.

— Он ушел к людям, — напомнил Лаэф. — Решил, что люди лучше нас. Зачем же нам марать руки? Не станем уподобляться младшим, сестра, — и пнул тело волка, сбрасывая его с Тэхэ. — Покажем Затхэ, кто такие люди. И кто такой он сам.

— Планы Тьмы... — процедила Тэхэ, поднимаясь и удерживая перекушенную руку, — ты согласишься с ним, Сорэн? Пойдешь за ним?

— Мы все, — ровно проговорила Сорэн, — должны вынести урок из случившегося. Урок таков: нужно учиться действовать сообща. Говори, Лаэф.

Конечно, она соврала. Ни с кем она не планировала действовать сообща в дальнейшем, но сейчас ей очень хотелось как можно больнее ударить Затхэ — еще одного предавшего ее ребенка. А показать ему истинную суть людей — это сильнй удар. К тому же Лаэф, возможно, поверит в ее ложь. И подставит рано или поздно спину.

Да, она уже привыкла лгать.

***

И нет.

Лаэф не поверил.

***

Затхэ вышел к селению, толкнул створку ворот те запирались лишь на ночь. Навстречу ему двинулись люди.

— Замерзнешь, — сказали ему. — Где одежду потерял? Пьян что ли?

А он улыбался им, будто и впрямь пьяный. Ему в руки сунули плащ. Подали сапоги, старые и разношенные, но сапоги. Хорошие, добрые люди.

А потом он услышал змеиное шипение в голове:

— Глупый маленький звереныш-ш, — прошептал Лаэф, — ты так ничего и не понял. Я могу менять не только свои облики, Затхэ. Твоя многоликость — моя. И я ее забираю.

— Нет! — выдохнул он, но Лаэф уже дотянулся невидимыми темными щупальцами. Сжал — и дышать стало невозможно.

И впервые ему было больно оборачиваться. Впервые превращался не по своей воле — его будто выкручивали, будто ломали кости, как ни сопротивляйся. Ирхан в тот миг ушел с неба — нырнул в темную гладь, выбросив вместо себя на волны сестру Рихан.

Люди бросились врассыпную, и лишь Рихан с ужасом видела, что происходило с Затхэ. Рихан и взирающие со скал вдалеке старшие и младшие боги.

Но все слышали вой.

И люди, убежавшие было, затаившиеся по домам, вышли вновь, только теперь — с факелами и оружием наперевес.

— За что? — хотел было спросить Затхэ, но вместо этого вырвался утробный рык.

Люди бросились на него разом. С криками, размахивая мечами и факелами, и он отступил, на шаг, потом еще на шаг. Потом — побежал. Но по дороге из соседнего селения тоже уже бежали. Там услышали вой и поспешили на выручку. Бежали отовсюду, и все были вооружены.

Его оттеснили к обрыву, где под отвесной скалой разбивались о камни волны Мирдэна.

И тогда он развернулся.

“Я хотел, — подумал он, — прийти к вам. Помочь вам! Быть с вами! Но вы решили иначе. Что ж. Я принимаю ваше решение”.

И прыгнул вперед.

Они думали, что загоняют зверя. Но они шли на бойню.

***

— Ух’эр! — сказал Лаэф.

Тот швырнул под скалу сеть — такую, попав в которую уже не выбраться из его подземного царства. Встретился взглядом с Сорэн и кивнул, пока Лаэф не видел. Не учел одного: Эрхайза видела все.

— Сорэн, — сказал Лаэф, и та, вскинув руки, вновь призвала Ирхана в небо, и взмахнула ладонями — направила лучи. Так, чтоб те бликовали на остриях, слепили Затхэ.