Мы можем жить среди людей

А потом они вернулись на Темную базу, к своим. Колька повел каким-то коротким путем, через ряды труб, через узкие проходы, мимо коммуникационных отсеков с толстыми кабелями и энергетическими накопителями.

Снова включили сигнал тревоги на планшете, на всякий случай. Но теперь, проходя через коридоры, Эмма всем телом, каждой клеткой ощущала какое-то напряжение. Запахи, многочисленные запахи, долетавшие сюда из глубины коридоров, громко кричали о стае. Тут где-то была стая. Была, но сейчас все поглотила тишина. Или так казалось?

У самых дверей базы до них долетел отдаленный вой. Еле заметный, полный ярости и накала. Эмма повернула голову в сторону звуков и безошибочно определила охотничий призыв. Стая охотилась, что ли? И она понимает эти звуки? Может, превращается в животное?

Эмма тут же отвергла это предположение. Она остается человеком, это точно и без сомнений. Просто теперь, после приступа болезни и после таблеток – а ей почему-то казалось, что именно таблетки в этом виноваты, – она стала немного другой. Ее способности усилились. И непонятно пока – хорошо это или плохо.

Двери на базы оказались открытыми. Войдя в общую комнату, Эмма увидела взъерошенного незнакомого мальчишку с бешено блестевшими синими глазами. Он держал в руках рукоять лучевого меча, а на запястьях его темнели свежие глубокие царапины.

В крови были его руки – вот что! В крови лицо. Поникшие плечи, опущенные уголки губ.

– Что случилось? – рванулся вперед Колька. – Ты кто такой?

– А ты? – не очень дружелюбно ответил мальчик.

Послышался голос Таис. Она сидела прямо на столе, отодвинув

в сторону кружки и тарелки. Прижимала окровавленными пальцами наушник и говорила с яростными слезами в голосе:

– Но ты ведь цел, да? Ты справишься, Федь. Попробуй, у тебя выйдет. Пожалуйста, Федь.

– Что случилось? – снова повторил Колька.

– Мы загнали стаю в ангары, туда, где она была. Федор остался запертым в ангарах, – просто сказал незнакомый мальчишка и зло вытер тыльной стороной ладони щеку.

– Я пойду за ним, – решительно встала со стола Таис, – ему удалось спрятаться в вентиляционной шахте. Я пойду за ним и вытащу его.

– Как ты это сделаешь? – глухо спросил мальчишка. – Как ты это сделаешь, не выпустив стаю?

– Плевать! Пусть выпущу! Я не оставлю Федьку умирать там одного!

– У нас есть записи языка животных, – вдруг сказал Колька, – можно включить сигнал тревоги. Это должно заставить стаю отступить. Тогда можно будет вывести Федора. Он цел, Таис? У тебя с ним связь?

– Ранен, – глухо ответила Таис, – откуда у вас сигналы? И как вы уцелели?

– А вы как?

– Ладно, после. После потреплемся. Давай свои сигналы, Колючий. Покажи и объясни, а я расскажу все Федору. Он сейчас слышит меня. А я его.

– Что он делает? – спросил мальчишка, все еще продолжая держать в руках меч.

– Пытается остановить кровь и перевязать раны, – глухо ответила Таис.

– Сейчас разберемся. Я пойду с тобой, – тут же распорядился Колька, – вместе пойдем. Так больше шансов.

– Ну да, чтобы и ты там застрял. Нет, иду я одна. И точка. Или вернемся вместе с Федором, или останемся там… тоже вместе…

Эмма посмотрела на залитое слезами лицо Таис, на твердо сжатые губы, на мокрые стрелки ресниц и, словно отвечая на свой давний вопрос, произнесла:

– Ты любишь его, Таис. Ты любишь Федора.

Глава 7 Таис. Мы сможем жить среди людей…

1

Звон. Тонкий, непрекращающийся звон и тошнота. Головная боль, разрывающая виски.

Пустая спальня, кровать, Федькин матрас. Федькин голос в наушниках.

Она слышала все. Слышала, как он кричал, когда на него напали несколько тварей сразу. Слышала, как он упал, как удалось ему отползти в сторону и найти вентиляционный люк. Каким-то чудом получилось забраться в этот люк и закрыть решетку с помощью отвертки.

Слышала вой и рычание зверей. Непрекращающийся вой, не-прекращающееся рычание. Стая загнала свою добычу и не собиралась уступать. Десятки наглых, сильных тварей караулили Федора в темных коридорах.

Егор хотел забрать у нее наушник.

– Не надо слушать, не стоит, – проговорил он и протянул руку. И тут же получил по плечу.

– Пошел вон! – крикнула ему Таис. – Ты ничего не понимаешь!

– Я понимаю, – тихо ответил Егор, – я понимаю.

Егор не понимал. Не понимал ту пустоту, которая останется, если Федор погибнет. Без него ничто не будет иметь смысла, все станет холодным и ненужным.

Глядя на стены спальни, Таис так четко и ясно поняла, что всегда была счастлива. Пусть ее счастье было злым и даже яростным, но оно было, это счастье. Были ночи, когда Федор согревал ее своим теплом, встречал после охоты, шутил и помогал тащить рюкзак с едой. Были дни, когда они вместе смеялись над всякой ерундой, болтали часами или ругались с Вальком.

И за всем этим счастьем стоял Федор. И жизнь без него казалась теперь бессмысленной и пустой. Вот что такое любовь. Это когда человек становится частью тебя, твоей души, и без него жизнь оказывается половинчатой, и души тоже остается только половина.