Мы можем жить среди людей

У Овальных сидели долго. Вновь и вновь ставили чайник. Поели легкий и ароматный супчик с кусочками колбаски и сушеной зеленью. После играли в нарисованные карты. Игра называлась "подкидной дурак". Правила игры откуда‑то раскопал Колька — так рассказала Инна.

Игра оказалась веселой и смешной. Или это с Колькой было невероятно смешно играть. Он постоянно выигрывал, шутил и кривлялся. Весело блестел темными глазищами в сторону Эммы, и его взгляд согревал и немного смущал.

Как странно сознавать, что тебя кто‑то любит. Как странно видеть тепло и счастье в чужих глазах и знать, что это счастье и это тепло направленно на тебя. И — что самое главное — Эмма понимала, что не одинока. Что не только робот Лон заботиться теперь о ней. Что есть с кем поделиться горестями и радостями, есть с кем разделить бутерброды и чай.

Она не могла еще до конца разобраться — чем любовь отличается от простой дружбы, но понимала, что эти понятия очень близки. Наверное, любовь рождается из дружбы. Или из семьи? Или из уважения и добра к друг другу?

Но у нее еще будет время разобраться во всем этом. Времени еще достаточно. И рядом с ней всегда будет черноглазый Колька.

5.

А потом они вернулись на Темную базу, к своим. Колька повел каким‑то коротким, сокращающим путем, через ряды труб, через узкие проходы, мимо коммуникационных отсеков с толстыми кабелями и энергетическими накопителями.

Снова включили сигнал тревоги на планшете, на всякий случай. Но теперь, проходя через коридоры, Эмма всем телом, каждой клеткой ощущала какое‑то напряжение. Запахи, многочисленные запахи, долетавшие сюда из глубины коридоров, громко кричали о стае. Тут где‑то была стая. Была, но сейчас все поглотила тишина. Или так казалось?

У самых дверей базы до них долетел отдаленный вой. Еле заметный, полный ярости и накала. Эмма повернула голову в сторону звуков и безошибочно определила охотничий призыв. Стая охотилась, что ли? И она понимает эти звуки? Может, превращается в животное?

Эмма тут же отвергла это предположение. Она остается человеком, это точно и без сомнений. Просто теперь, после приступа болезни и после таблеток — а ей почему‑то казалось, что именно таблетки в этом виноваты — она стала немного другой. Ее способности увеличились. И непонятно пока — хорошо это или плохо.

Двери на базы оказались открытыми. Войдя в общую комнату Эмма увидела взъерошенного незнакомого мальчишку с бешено блестевшими синими глазами. Он держал в руках рукоять лучевого меча, а на запястьях его темнели свежие глубокие царапины.

В крови были его руки — вот что! В крови лицо. Поникшие плечи, опущенные уголки губ.

— Что случилось? — рванулся вперед Колька, — Ты кто такой?

— А ты? — не очень дружелюбно ответил мальчик.

Послышался голос Таис. Она сидела прямо на столе, отодвинув в сторону кружки и тарелки. Прижимала окровавленными пальцами наушник и говорила с яростными слезами в голосе:

— Но ты ведь цел, да? Ты справишься, Федь. Попробуй, у тебя выйдет. Пожалуйста, Федь.

— Что случилось? — снова повторил Колька.

— Мы загнали стаю в ангары, туда, где она была. Федор остался запертым в ангарах, — просто сказал незнакомый мальчишка и зло вытер тыльной стороной ладони щеку.

— Я пойду за ним, — решительно встала со стола Таис, — ему удалось спрятаться в вентиляционной шахте. Я пойду за ним и вытащу его.

— Как ты это сделаешь? — глухо спросил мальчишка, — Как ты это сделаешь, не выпустив стаю?

— Плевать! Пусть выпущу! Я не оставлю Федьку умирать там одного!

— У нас есть записи языка животных, — вдруг сказал Колька, — можно включить сигнал тревоги. Это должно заставить стаю отступить. Тогда можно будет вывести Федора. Он цел, Таис? У тебя с ним связь?

— Ранен, — глухо ответила Таис, — откуда у вас сигналы? И как вы уцелели?

— А вы как?

— Ладно, после. После потрепимся. Давай свои сигналы, Колючий. Покажи и объясни, а я расскажу все Федору. Он сейчас слышит меня и так. А я его.

— Что он делает? — просил мальчишка, все еще продолжая держать в руках меч.

— Пытается остановить кровь и перевязать раны, — глухо ответила Таис.

— Сейчас разберемся. Я пойду с тобой, — тут же распорядился Колька, — вместе пойдем. Так больше шансов.

— Ну, да, чтобы и ты там застрял. Нет, иду я одна. И точка. Или вернемся вместе с Федором, или останемся там… тоже вместе…

Эмма посмотрела на залитое слезами лицо Таис, на твердо сжатые губы, на мокрые стрелки ресниц, и, словно отвечая самой себе, произнесла:

— Ты любишь его, Таис. Ты любишь Федора.

Глава 7. Таис: мы сможем жить среди людей…

1.

Звон. Тонкий, непрекращающийся звон и тошнота. Головная боль, разрывающая виски.

Пустая спальня, кровать, Федькин матрас. Федькин голос в наушниках.

Она слышала все. Слышала, как он кричал, когда на него напали несколько тварей сразу. Слышала, как он упал, как удалось ему отползти в сторону и найти вентиляционный люк. Каким‑то чудом получилось забраться в этот люк и закрыть с помощью отвертки решетку.