Мы, мутанты (СИ)

Между тем «высокие встречающиеся стороны» раскланялись. Судя по тому, как вытянулось и окаменело лицо Грейдона Крида, имя Чарльза ему было известно, и встреча оказалась пренеприятной неожиданностью. Траск внешне остался невозмутимым, но и у него в голове началось некоторое смятение, сопровождающееся обычными в присутствии телепата попытками лихорадочно вспомнить, о чём он только что думал. Однако Чарльза не интересовали внешние поверхностные мысли. Ему хотелось нырнуть глубже, чтобы понять – что заставляет этих двоих не самых глупых людей так страстно желать смерти и ему самому, и ему подобным.

Нырять очень глубоко не пришлось. Воспоминания Крида лежали на поверхности – память о худшем дне в его жизни. Капитан служил не один год, и ему доводилось видеть всякое. Но вот ужас, который он пережил в тот день… в день, когда едва не началась ядерная война, и два флота, сначала собиравшиеся сцепиться друг с другом, после дружно обернулись к берегу Кубы, чтобы отвратить общую угрозу… Такой ужас не прощается и не забывается.

И дело тут было не в обстреле даже, и не в гибели товарищей. И того, и другого Грейдон Крид насмотрелся с избытком. Дело было в том, что происшедшее полностью ломало его картину мира. Мутанты противоречили привычным и понятным законам, по которым жалкая горстка людей не может быть грознее, чем ощетинившийся оружием флот, уже выпущенные ракеты не подчиняются приказам человека, никто не может так просто вспорхнуть в небеса или раствориться в воздухе, выстрелить плазмой из груди или плюнуть огненной слюной. Но Крид видел всё это собственными глазами, и это начисто выбивало почву из-под ног. Если возможно всё, то… чему вообще верить? На что опереться?

Капитан Крид был храбрым человеком, ненавидевшим чувство беспомощности. И он знал, что нужно делать со своим страхом. Нужно не бежать от него, а пойти ему навстречу. Заглянуть в глаза. Убедиться, что не так уж тот и страшен.

И уничтожить.

С Кридом было всё понятно, и Чарльз обратился к Боливару Траску. Вот в нём как раз страха не было и в помине. Скорее что-то вроде… восхищения? Чарльз нахмурился. Да, в чувствах Траска, когда он глядел на Ксавьера, проскальзывала знакомая нотка. Нечто подобное Чарльз и сам испытывал в университете, когда, изучая выбранный для себя предмет, всё дальше и дальше углублялся в суть вещей: восторг познания и трепет от постижения, насколько же неисчерпаемы тайны природы, и сколько ещё работы предстоит исследователям, если они хотят их раскрыть. Да, доктор Траск был настоящим учёным – для него мутанты были восхитительной аномалией, огромным неисследованным полем деятельности.

Чарльз почувствовал, как его пробирает дрожь. Потому что для этого сидящего напротив карлика он, Чарльз Френсис Ксавьер, не был человеком. Не был даже уродом, монстром, угрозой, с которой надо бороться. Он был материалом для работы, объектом исследований и экспериментов. Траск реально не видел разницы между экспериментированием на неживой материи и на дышащем и даже разумном существе, если это существо не вписывалось в обыденные рамки.

Уж лучше честная ненависть Крида, чем такое.

– Мы должны говорить с вами в присутствии… этого? – вопросил тем временем Крид, мотнув головой в сторону Чарльза.

– Капитан Крид хочет сказать, что мы надеялись на приватную беседу, – дипломатично поправил Траск.

– В том, что касается мутантов, у меня нет тайн от мистера Ксавьера, – с улыбкой ответил Кеннеди. – Так что да, мы будем говорить при нём и при его участии.

– Вы совершаете ошибку, – снова вылез Крид.

– В чём именно?

– Во всём. И в том, что пустили его сюда, и во всём прочем.

– Боюсь, что вам придётся высказаться яснее.

– Вам не хуже нашего известно, что мутанты являются угрозой для нашей страны, – вступил Траск. – И потому очень многие граждане были изумлены тем, что вы делаете им послабления.

– Что ж, – Кеннеди сцепил пальцы в замок. – Было время, когда я разделял ваши убеждения. Но с тех пор пришёл к выводу, что угроза от мутантов была переоценена. Чтобы это понять, достаточно посмотреть на результаты депортации, проведённой в этом году. Множество мутантов были согнаны в лагеря, и… Все перемещённые там и остаются, а остальные бегут и прячутся. Не было ни массового восстания, ни массовых убийств, ничего, чем нас пугает ваша пропаганда, мистер Крид.

– Не было массовых убийств?! Да десяток кораблей пошёл на дно! Тысячи моих сослуживцев остались там, у Кубы! Для вас это ничего не значит?

– Мутанты не так уж и редко убивали при арестах, – добавил Траск. – Не хочу никого обвинять, но, похоже, у вас неверные сведения, господин президент.