Мы – мутанты

Я больше не слушал ее, я до рези в глазах всматривался в бегущую строку внизу экрана. Это список погибших пассажиров рейса Харьков-Франкфурт: Иванов Петр Васильевич, Бедросов Гурген Арамович, еще кто-то, и еще, и еще, и никакой Милены среди них нет, и Патрика нет!..

Не было.

Вот эти буковки в бегущей строке: «…Краевая… Краевой Патрик Максимович…»

И в глазах вновь становится темно.

Я потом что-то, не понимая смысла своих слов, не слыша себя, говорил доктору, а он отвечал, что никакого опознания не будет, потому что опознавать некого, и хоронить нечего, хотя кланы собираются устроить нечто вроде всеобщей панихиды…

А потом я почему-то оказался на улице в больничной пижаме, босиком и с охапкой своих вещей, от которых невыносимо пахло гарью. И я, прижимая к груди машинку Патрика, куда-то шел, что-то делал, с кем-то до хрипа ругался. Бил морду. Потом били меня. Точнее – мое тело, которое ничего не чувствовало. Оно, вновь и вновь падая на асфальт, неизменно поднималось. А потом врагов не осталось, и я тупо стоял и не знал, что дальше делать, как жить дальше, разве мне можно жить, если Патрика больше нет?! Если нет Милены, как могу быть я?!..

В следующий раз я пришел в себя в богом забытом магазинчике, провонявшем гнилыми фруктами. Прыщавая девчонка-продавщица со злостью смотрела на меня и говорила, что, мол, глаза зальют, уроды, и за добавкой припираются. Это она обо мне, понял я. И с удивлением увидел, что у меня в руке полиэтиленовый пакет, а в пакете с десяток бутылок: виски, водка, портвейн, еще какая-то дрянь. Зачем мне это все? Я же бросил давно, я же не пью совсем. Но рука моя сама протянула прыщавой девчонке купюру, а губы сами шевельнулись: «Сдачи не надо». И, пошатываясь, кренясь, тело понесло мою уничтоженную душу домой. А там упасть на диван, и стеклянное горлышко к губам, и вот уже безвкусная жидкость клокочет в глотке, вызывая спазмы, – интересно, как это захлебнуться водкой в собственной постели? – но жидкость все-таки проваливается в пищевод и обжигает желудок…

* * *

Сколько так продолжалось, пока на кухне у меня не появились чудо-следопыты Орфей да Турок с их придурочным спутником Панком?

Вздохнув, я оставил бессмысленные попытки заснуть и сел на диване. Подтянул к себе подушку и уткнулся в нее лицом. Она до сих пор пахла Миленой, ее духами: мандаринами и бергамотом, розами и жасмином, персиком…

– Что сегодня за день недели? Какое число? – подумал я вслух. – А не все ли равно…

Мозг мой постепенно вырывался из алкогольного тумана.

Наверняка мои художества в аэропорте запечатлели камеры наблюдения: захват заложницы, стрельба… А потом я помчался на ВПП и прибыл туда как раз в тот момент, когда сбили самолет, о котором я расспрашивал кассиршу. Не надо быть киевским палачом или местным спецом, чтобы соотнести одно с другим и сделать вывод: Максим Краевой по прозвищу Край, человечишка с сомнительным прошлым, в лучшем случае причастен к теракту, а то и вовсе является его организатором и одним из исполнителей. Уж я-то точно сделал бы такой вывод. И спустил бы на себя свору. А раз в Вавилоне каждая собака в курсе, где обитает Макс Край, то меня давно должны были взять и допросить с пристрастием, ничего толком не выяснить и расстрелять. Зачем меня убивать? А на всякий случай и чтобы успокоить общественность, возмущенную вопиющим беспределом съехавшего с катушек сталкера.

Так почему я до сих пор жив, а?

Единственное объяснение: настоящие террористы задержаны, и до меня кланам просто нет дела – Макса Края сочли непричастным и простили ему мелкие шалости.

Задержаны… Меня всего встряхнуло, только я подумал о том, что убийцы моей семьи известны, и я смогу лично, вот этими руками… Дрожащими пальцами я взял мобильник, чтобы войти в сеть и посмотреть новости. Недавно купленный телевизор-то я расстрелял в припадке алкогольного безумия.

Телефон оказался вырублен. Я включил его, экран высветил спешащие мне навстречу массивы звезд и виджет с датой и временем. Я моргнул, протер глаза и вновь взглянул на экран. Если верить виджету, то в забытье Максимка Краевой провел целую неделю, и сегодня как раз день моего рождения. Горло запершило от хохота. Вот и наступил лучший праздник моей жизни! Буду плясать и веселиться, буду кушать торт, предварительно задув свечи! Или нет, так прямо с горящими свечами буду засовывать в пасть – и жрать, жрать, жрать! Ха-ха, вместе со свечами, пылающими, как самолет на бетонке…

А в груди уже клокотало. Сегодня мой день рождения, а это значит, что Патрика и Милены нет уже целую неделю! Я упал на колени и завыл протяжно и отчаянно. В тот миг мой разум балансировал на грани безумия. Еще чуть-чуть – и Макс Край исчезнет, растворится в ноосфере без остатка, вместо него останется пустая оболочка, живая, способная на многие подлости, умеющая убивать, но все-таки пустая!..

Убийцы задержаны, террористов взяли.

Эта мысль не дала мне сойти с ума.