Мы начинаем в конце

Он полез в нижний ящик, извлек бутылку «Кентукки олд резерв» — владелица одной виллы подарила за то, что Уок зимой за этой самой виллой приглядывал. Разливать виски пришлось по кофейным чашкам.

Марта пила, Уок смотрел на нее, ждал: вот сейчас порозовеют щеки. Обычно бледные, они покрывались нежным румянцем не только от алкоголя, но также от гнева и волнения, и Уоку ли было не помнить об этой мелочи, равно как и о прочих мелочах, связанных с Мартой Мэй.

— Я ничего не накопала, Уок!

За бравадой в ее голосе неумело пряталась горечь.

— И ты нарочно приехала из Биттеруотера, чтобы мне об этом сообщить?

— А может, мне повидаться захотелось…

Он улыбнулся.

— Правда?

— Еще чего. Я вот поесть тебе привезла.

Марта вынула из пакета пластиковый контейнер с крышкой.

— Могу я спросить о содержимом?

— Обычная паста. Излишек.

— И?..

— Говорю же — просто паста.

Уок ждал, сощурившись.

— Еще жареный перец, — наконец созналась Марта. — Кубанелла. Сладкий сорт, специально для слабаков вроде тебя. Поешь, а то совсем отощал. Я беспокоюсь.

— Я это ценю.

Марта встала, прошлась по комнате, сообщила Уоку то, что он знал и сам, снова уселась. Лишь тогда Уок рассказал о Дарке и видеозаписях.

— Твоя версия, Уок?

Он помассировал шею.

— Версии пока нет. Сначала надо обыскать дом Дарка. И выяснить, кому он платит столько денег. Если ни к Хэлу, ни к Стар ни одна ниточка не протягивается, надо повесить на Дарка хоть что-нибудь. Убрать его с дороги.

— Если в Монтане действовал именно Дарк, то, вполне вероятно, он уже мертв.

— Тогда бы все сложилось. Сразу выплыла бы связь с убийством Стар. Робин мог что-то слышать, Дарку нужна была его жизнь. Отсюда мы и плясали бы. Мне бы зацепку теперь…

— Банковские переводы.

— Я уже звонил в банк. Менеджер сказал: «Предъявите постановление суда, а просто так мы информацию о клиентах не выдаем». Этого и следовало ожидать.

— Еще бы. «Фёрст юнион» — серьезный банк. А ты высоковато прицелился. Надо было не с менеджера начинать, а к кассиру подкатить.

Уок вскинул бровь.

— По-твоему, я не владею приемами давления? Знаешь, сколько отцов скрывают доходы, чтобы с них алименты нельзя было стрясти? Я в таких случаях иду к кассиру.

— И срабатывает?

— Не всегда. Я прошу об услугах и сама оказываю услуги. Такова адвокатская жизнь. Короче, Уок, ты в Кейп-Хейвене всех знаешь как облупленных. Сообразишь, на кого можно надавить.

* * *

Опустив голову, ни на кого не глядя, игнорируя приветствия, Уок шагал по Мейн-стрит. Остановиться пришлось, когда на пути выросла Элис Оуэн с собачонкой под мышкой.

— Не подержите ее, Уок? Мне нужно заскочить…

— Я тороплюсь.

— Буквально одну минуточку!

Убогое ощеренное существо оказалось в руках Уока, Элис Оуэн шмыгнула в «Деликатесы». Сквозь стекло витрины было видно: она зависла у прилавка, треплется с продавщицей — не иначе, заказывает трендовую соевую мерзость из новенькой кофемашины, приглядываясь к сырам по двадцать баксов.

Уок посмотрел на собачонку, на ее крошечные клычки. Перевел взгляд на Элис — она уже болтала с Бри Эванс.

Он скосил глаза на полицейский значок. Вот его жизнь — череда дней, не отмеченных ничем, кроме уверенности, что все поступки инспектора Уокера правильны и безрезультатны до отвращения.

Уок поставил собачонку на асфальт, отстегнул и выбросил в урну поводок.

Пучеглазая сучка вытаращилась на Уока — не могла взять в толк, что это с ней делают. Постояла, поджимая лапки, косясь по сторонам — этакий огромный, неведомый мир! Затем что-то сообразила, а может, в ней проснулся дикий предок, и она, сначала робко, затем все увереннее, затрусила по Мейн-стрит.

Уок прошел к пустырю, и там, вдали от чужих глаз, помассировал себе руки, с усилием расправил плечи. Да, теперь так и будет: знай глотай таблетки да приноравливайся к прогрессирующим проблемам с концентрацией.

Он стоял возле аккуратненького коттеджика. Не видел, чтобы там трудились рабочие, вообще не знал про капитальный ремонт. Само имя всплыло в его заторможенной голове не ранее чем через час после того, как он попрощался с Мартой. Марта укатила домой, Уок засел перечитывать показания свидетелей, и вот…

Ди Лейн.

С Дарком она познакомилась в банке «Фёрст юнион»; она работала там кассиршей, сколько Уок помнил. Внезапно сообразив, что не имеет нового адреса Ди Лейн, он стал звонить Лии Тэллоу. Сердце упало, когда Лия, просмотрев базу данных, объявила, что Ди Лейн по-прежнему живет на Фортуна-авеню, в своем — точнее, Дарковом — старом доме, из которого Дарк хотел ее выселить, да передумал.

Дом и участок совершенно преобразились. Оконные рамы и крыльцо — абсолютно новые. Стены свежевыкрашенные, так и сияют. На лужайке, некогда плешивой, хорошо взошла газонная травка, на клумбах растут цветы, каких Ди Лейн раньше не сажала. Калитка и забор отремонтированы. Ни следа былого запустения, сплошные поводы для хозяйской гордости.

Ди открыла прежде, чем Уок успел постучаться. С натужной улыбочкой посторонилась, давая ему дорогу.