Мы наш, мы новый…

Вот почему они вчера так суетились, подумал Андрей. Отстреленная от борта двадцатитонная туша чуть не сбила Клаву. Девушка занервничала и, как следствие, тут же наделала кучу ошибок. Пришлось тащить её на кукане гравилуча. А это не учебная тревога была, оказывается. Это десант к месту происшествия.

— Как вы можете догадаться, — продолжал между тем особист, — после вхождения в атмосферу связь с ботом пропала. Десантники также в эфир не выходили, и информации о работе их нейросетей нет. Сервер связи воспринимает личный состав как павших в бою. Что вы об этом думаете, майор?

Вопрос прозвучал несколько неожиданно, но Андрей был к нему готов. Он и сам считал, что монолог полковника несколько затянулся.

— Вполне возможно, что внизу что-то случилось, и все входящие в атмосферу погибают. Но может быть и нарушение в работе электроники. Например, какая-нибудь магнитная аномалия или что-то подобное. В этой ситуации связь следует держать иными способами. Я полагаю, вы выбрали меня по той причине, что я не пользуюсь нейросетью.

— Всё верно. Мы предлагаем вам отправиться на поверхность и выяснить причину невыхода на связь обеих групп. Уточню. Не выручить их, не вступать в бой. Принесите нам информацию и тогда уже мы будем решать, как поступить.

— Товарищ полковник, представьтесь, пожалуйста, — наглеть, так наглеть. А то затеял тут «мы, наша служба». Хоть знать, с кем дело имеешь.

Однако, особист прекрасно его понял. Посмотрел прямо в глаза и произнёс:

— Заместитель начальника собственной безопасности эскадренного корабля, полковник Итан Ромбель. — И коротко и чётко кивнул головой.

— Очень приятно, — машинально ответил Андрей.

— Вас я, как вы понимаете, знаю. Поэтому перейдём к делу.

— Так точно, товарищ полковник. Мне хотелось бы посмотреть карты района предполагаемой операции и получить все имеющиеся сведения о том регионе.

Транспорт Андрей разглядел сразу же. Огромный, больше напоминающий стометровую фуру-переросток, он занимал добрую половину морской посадочной площадки. Спустившись на километр ниже, можно было прочитать надписи на борту. Это именно он, МТ «Синий пеликан». А при посадке стал заметен и сам пеликан, с любовью и выдумкой изображённый на обшивке, ближе к жилой части. Основной объём транспорта занимал трюм, ещё процентов пятнадцать — двигатель прокола, и получалось, что космические дальнобойщики живут практически в спартанских условиях. Сейчас «пеликан» вытянулся на площадке, гостеприимно распахнув как выходной люк, так и погрузочную аппарель. Из машины не доносилось ни звука. Рядышком, будто птенцы, спрятавшиеся под крыло несушки, замерли неизмеримо меньший десантный бот с пятизначным номером, именно тем, который указал половник, и совсем уж крошечная капля внутрисистемного истребителя. Андрей опустился как можно ближе к берегу и снял фонарь.

Атмосфера сдавила, первый момент не позволяя ни вдохнуть, ни выдохнуть, но через секунду работа лёгких нормализовалась. Наоборот, дышать стало легче, воздух входил естественно, будто пилот жил здесь всегда. Прошла минута и голова закружилась, стало хорошо, весело. В глазах поплыли радужные круги. Андрей расслабился в мягком кресле. Полковник предупреждал о таком эффекте. Повышенное давление и слишком большой процент кислорода вызывают чувство лёгкости и эйфорию. Но скоро должно пройти.

Кислородное опьянение отпустило минут через пять, но дыхание никак не хотело выходить в нужный ритм. Лёгкие делали не больше десяти вдохов в минуту. Сначала Андрей пытался заставить себя дышать чаще принудительно, но потом бросил. Зачем? Если давление повышенное, а процент кислорода больше, то и дышать, получается, нужно реже. Так что организм всё правильно делает. Он с удовольствием потянулся и выбрался наружу.

Жёлто-зелёное местное солнце ласкало макушку сквозь лёгкую дымку высоких облаков. Море с ласковым шипением накатывало аккуратные небольшие волны на непривычный изумрудный песок узкого пляжа. Огромная, как Красная площадь, платформа посадочной площадки еле заметно покачивалась в такт особо активным волнам. И ни ветерка. Только время от времени по всей поверхности широкого, почти идеально круглого залива, играла рыба. Всех возможных размеров, от еле заметного всплеска малька до шумных, с облаками взметнувшихся брызг, прыжков чего-то больше напоминающего небольшую подводную лодку. Андрей долгое время стоял, вслушиваясь в окружающую тишину, и жалел, что не взял с собой удочку.