Мы наш, мы новый…

Почувствовав поддержку моряков, зашевелилась и пехота. Первыми среагировали артиллеристы, попытавшиеся было начать приводить в боевое положение орудия. Но тут в дело вступили снайперы. Все, как инструктировал Семен: если противник не проявляет большой активности, а исходит она лишь от малочисленной группы, то работают снайперы. Но этим стрелкам не пришлось долго оставаться в одиночестве, не подпуская к орудиям обслугу, так как начал подниматься в атаку и остальной полк. Вновь заговорили пулеметы, выплескивая злые короткие очереди. Вот теперь морские снаряды уже стали рваться поблизости от огневых точек, но опять-таки не всех и не так чтобы и особо метко.

Наконец настал момент, когда вокруг одного из крейсеров взметнулись водяные столбы, а на палубе и в борту обозначились взрывы. Бронепоезда наконец подошли и принялись за обстрел неприятеля. Завязавшаяся дуэль была сколь жаркой, столь и скоротечной, так как японцы очень быстро потянулись в море, оставляя на произвол судьбы десант и севшие на мель пароходы. Может, все происходило бы и иначе, но случилось так, что, дабы не представлять собой неподвижной мишени, японцы были вынуждены начать маневрировать, и во время движения один из миноносцев наскочил на мину. Все же Макаров не поскупился, устраивая минные банки в заливе. Моряки тут же осознали, что продвижение по протраленному участку и по остальному пространству сильно отличается, а потому предпочли развернуться и уйти уже знакомой дорогой. Получать серьезные повреждения тогда, когда им предстоял обратный путь вокруг полуострова, да еще и мимо базы, где имелись боеспособные корабли, им не блажило.

Единственное, что они еще позволили себе сделать, – это снять с транспортов экипажи и выпустить в сами транспорты по две мины. Подорвавшийся миноносец в этом не нуждался, так как затонул меньше чем за минуту. С него удалось снять чуть больше половины экипажа, остальные погибли.

Двое суток. Двое суток японцы остервенело рвались вперед, неся огромные потери в лобовых атаках. Орудийные стволы раскалились так, что дальнейшая стрельба уже сопровождалась опасностью их разрыва, впрочем, несколько таких случаев уже произошло, причем с обеих сторон, когда чрезмерно увлекшиеся артиллеристы забывали о необходимости дать орудиям остыть.

Был момент, когда Фок уже было решил, что все, еще немного – и им не выстоять. Это случилось уже ближе к закату первого дня. Что за умник до этого додумался, еще предстояло выяснить, но так уж случилось, что сразу в двух дзотах в центре позиции пулеметчики не смогли придумать ничего лучше, как составить большую пулеметную ленту, для чего соединили в одну ленты из четырех коробок, благо металлические звенья делали эту задачу выполнимой без труда. В то время, когда их товарищам в других огневых точках приходилось терять время, перезаряжаясь, подгадывать, чтобы не замолчать одновременно, прикрывать друг друга, бить очередями, эти орлы лупили беспрерывным огнем. Стоит ли говорить, что пулеметы попросту не выдержали такого издевательства? Помня о тяге японцев к фланговым ударам, «максимы», имеющие водяное охлаждение и способные выдерживать высокий темп стрельбы, были установлены в дзотах вперемежку с ручными «горскими» – именно на флангах, в центре были только ручные пулеметы. К тому же сказывалось отсутствие опыта использования автоматического оружия: на позициях оказалось попросту недостаточно патронов.

Вот в центре-то и наметилась критическая ситуация. Если бы не резерв из тех самых сборных батальонов, спешно брошенных в бой, то нащупавшие слабину в русской обороне японцы, скорее всего, прорвали бы ее. Но введенный резерв сумел выдавить противника уже из траншей. Как только не клеймил себя Фок за оставление старых позиций. Оставляя их и глядя на людей, он был доволен собой, так как эти люди ему были нужны, но именно они-то и понесли основные потери, когда ликвидировали прорыв.

Ноги уже праздновал победу, когда его полк в центре наконец ворвался в русские окопы. Туда начали стягиваться другие части, но радость его была недолгой, так как очень скоро в дело вступило никак не меньше двух батальонов, которые сумели сначала остановить продвижение его солдат, а затем повернуть их вспять или погибнуть. Насколько ему доложили, большую роль в этом сыграло применение новых пулеметов, которых у русских оказалось в избытке – они легко могли быть использованы в наступательном бою, – и бомбы, которые использовались русскими повсеместно. Но как так могло произойти – ведь Фок отправил войска для ликвидации десанта?! Они сумели столь быстро разобраться с этой опасностью?