Мы наш, мы новый мир построим

Следом за уроком риторики у всех учеников были запланированы индивидуальные занятия. Придуманы они были, чтобы замаскировать от любопытных попытки вытащить из моей головы хотя бы следы знаний технологий будущего. Таким образом, в маленькой светелке меня ожидал «учитель», в обязанностях которого было рассказывать мне, как обстоят дела в стране по тому или иному вопросу на сегодняшний день, чтобы я мог в виде благих советов попытаться подтолкнуть их на следующий уровень. И достичь за прошедшие неполные три года удалось довольно многого. По крайней мере, две домны под Тулой работают, давая стране столько железа, сколько его не вырабатывали бы и вдвое большее число кузнецов всей страны. Про переход с фитильного на ударное кремневое зажигание зарядов в ружьях наших стрельцов я упоминал, как и про изумительное по своей эффективности использование в рядах пехоты небольших колесных орудий. А уж сведения про морскую торговлю на Балтике и вовсе дорогого стоили. Причем, в буквальном смысле: доходы казны после выхода в море наших боевых и торговых флотилий разом утроились. И это не предел! Растут доходы-то! Хотя, разумеется, сначала пришлось немало потратиться. Ворвавшаяся, словно слон в посудную лавку, в Северо-Западные потоки Европейской морской торговли Русь настолько перетянула в свою сторону доходы, что поляки со шведами даже повода для начала войны с нами дожидаться не стали. Так, объявили о потоплении нашими охранными судами одного из своих каперов, как о факте морского разбоя и кинулись в драку. А, ведь, такое беззаконное нападение могло им очень неприятно аукнуться в дальнейшей европейской дипломатии. Беспредельщиков не любят не только отдельные граждане, но и на уровне стран тоже. По крайней мере, создать против русских товаров общеевропейский ценовой сговор будет значительно сложнее. Особенно, если дела их в начавшейся войне будут не очень успешными. О! Помогли мне уроки дипломатии! Я уже рассуждаю, как заправский дьяк из Посольского приказа.

В этот раз разговор пошел про большое число отказов при выстреле из новоизготовленных кремневых ружей и пистолетов. Практически, каждый пятый! Взвести и щелкнуть курком еще раз, разумеется, недолго, но в бою такой отказ может стать роковым. Ну, тут я уже ничего нового к сказанному мной ранее добавить уже не смог. Про более надежные колесцовые замки я уже рассказывал. Дело с ними уткнулось в недостаточные навыки в работе с металлами русских оружейников. Даже чтобы первый образец сотворить, пришлось обращаться к голландцу часовщику, поселившемуся несколько лет назад в Москве. Учеников, конечно, этому мастеру вменили, за немалую плату, между прочим, но когда еще те ученики в мастера выбьются. А следующая ступень ручного оружия, капсульное, было еще абсолютно недоступна по причине отсутствия присутствия в наличии гремучей ртути. Тут я смог лишь припомнить, что, вроде, кроме собственно ртути, при превращении ее в гремучую, требуются крепкая азотная кислота и спирт. Ага. А что такое азотная кислота? Короче, опыты идут, но с нынешними химиками — это надолго.

Так и расстались мы с моим куратором из Тайного приказа в этот день недовольные друг другом. Я пытался ему про другое рассказывать, что смог вспомнить, но у него «Приказ»! Единственное, что удалось пропихнуть под запись, так это воспоминание о нарезах в стволе, да пулях остроконечно-конической формы с выраженным вдавлением на донце. Минье, кажется? И то, сомневаюсь. Как еще получится эта самая нарезка.

После окончания уроков пришел Семка (который Сумароков, типа, мой личный слуга) и позвал кататься с горок на санках. Пошел. Отчего же не пойти. Постоянный снег только недавно лег на землю, чистый. Морозец настолько легкий, что еще немного — и оттепель. И солнце! Глаза слепит, так искрятся его лучи, отражаясь от свежевыпавшего снега. Накатались до зеленых соплей. И голос сорвали. По крайней мере, я, так точно. Скажете, взрослое сознание, а в детство впал. Маразмом страдаете, батенька! Отвечу: и вовсе и не страдаю. Наслаждаюсь. Даже, мокрыми ногами и шишкой, набитой при случившейся со мной автокатастрофе по причине ненароком попавшейся на пути моих санок лишь слегка прибеленной снежком смерзшейся глиняной глыбой, наслаждаюсь! Или правильно говорить не об авто, а о санкокатастрофе? Второе детство — божественный подарок! Жаль быстро закончится!

Тут же, на горке, подслушал из уст местных мальчишек из числа кремлевской дворни, что тоже нашли время прийти развлечься на горку, про сильную увлеченность моего отца простой знахаркой, что лечила батю от его раны, да так с ним и приехала в столицу. Мальчишки болтали, очевидно, повторяя слова своих старших. Меня, царевича, не признали в моем простом, нисколько не помпезном тулупчике и болтали совершенно свободно. Надо будет заценить. Обиды, что отец так быстро откинул траур по маме, не было. Даже испытал какое-то облегчение, а то уж слишком сильно он горевал.