Давид понимал, что нарушает Заповедь и что лгать не хорошо, но он испугался и был лишь подростком, воспитанным в верующей семье. Он был научен исполнять Заповеди, но сам еще не принял решения посвятить свою жизнь Творцу. И сейчас совесть говорила парню, что он поступает не верно, но он продолжал лгать, пытаясь избежать побоев, о которых слышал от ребят.
Парню пригодились курсы актерского мастерства, которые они с Петей проходили для своих выступлений. Он понимал, что при аресте по политической статье самое простое, что они сейчас могут получить, это отбитые внутренности.
В милиции умели мастерски избивать так, чтобы на коже не оставалось синяков, но внутренности начинали кровоточить, и Давид сильно испугался. Страх придал парню решимости, и он прекрасно сыграл случайно выдуманную роль. В милиции уже знали, что удостоверения продают просто в переходах, но «корочка» Давида выглядела очень правдоподобной и они немного побаивались, что его работа в ООН окажется правдой и дело получит огласку.
– Вы подрываете существующий политический строй, разве вы сами не нарушаете правила вашей организации, распространяя эти листовки? – дежурный явно прощупывал почву.
– Люди имеют право знать правду – ответил Давид – в Кремле сейчас обсуждают и подписывают Всеобщую декларацию прав человека65
и наша организация участвует в процессе – гордо сообщил Давид, хотя только «краем уха» слышал, что данный законопроект обсуждается в Москве.– И что ты забыл в нашей глуши, если ты такой крутой специалист международного права? – язвительно усмехнулся милиционер, не зная, верить ли этому мальчишке или хорошенько побить «для острастки», чтобы забыл о своих политических играх. Он вынул резиновую дубинку из-за пояса и начал размеренно похлопывать ею по ладони.