Мы не мафия, мы хуже

– Иванов – мой настоящий отец, – перебила ее Зоя. – Он ушел от нас, когда мне было четыре года. Помогал постоянно и деньгами, и всем, что нужно было. Мама второй раз вышла замуж за чудесного человека, Андрея Владимировича. Очень скоро я стала называть его папой. Он удочерил меня, – улыбнулась она. – Мы были счастливы. Потом полюбила лейтенанта. Вышла замуж. Помоталась с ним по стране. Потом его сбили над таджикско-афганской границей. И вот… – не договорив, Зоя заплакала.

– Вовремя мы, – прошептал лежавший в густой высокой траве Атаман.

В его здоровой руке был пистолет с глушителем. Рядом, учащенно дыша, сжимая вспотевшей рукой «ПМ», вжимался в землю Виктор. Они с братом ушли со старой фермы полчаса назад. Молча вошли в лес.

Степан неожиданно прошипел:

– Ложись! – и рухнул в траву.

– Мусора к нашему ночлегу топают. Наверное, кто-то заметил. – Атаман выругался.

Некоторое время лежал молча. Потом Виктор увидел, как Степан вытаскивает пистолет.

– Линяй отсюда, – хрипловато посоветовал Степан. – Они, похоже, сейчас будут прочесывать все кругом.

– Я не уйду, – нашел в себе силы сказать Орехов, хотя с трудом удерживал себя, чтобы не вскочить и не рвануть в глубь леса.

– Вовремя мы, – шепнул Атаман. Покосившись на Виктора, усмехнулся. – Влип ты в историю, братан. Впрочем, стрессы полезны. Какой-то адреналин увеличивают. Только параша все это. Какой, на хрен, адреналин.

Виктор молчал и по-прежнему старался вжаться в землю. Атаман продолжал наблюдать за снующими вокруг фермы фигурами савтоматами.

– Вообще-то, – сказал он, – это не мусора. Больно гривы длинные. Наверное, ребята из кодлы. – Виктор крепче сжал рукоятку пистолета. – Хотя хрен их разберет, – усмехнулся Атаман. – Сейчас и менты с такими прическами, что не поймешь, кто они на самом деле.

Раздался рокот приближающегося вертолета.

– Как нас уважают, – криво улыбнулся Атаман, – даже авиацию подняли. Не боись, братан, бомбить не будут.

– Давай дальше в лес, – нервно предложил Виктор. – А то…

– Нельзя, – возразил Степан. – Срисуют, суки. Ништяк у них собак нет, а то бы точно хана. Ты вот что, – вздохнул он. – Потихонечку отползай дальше. Только очень аккуратно. Как до деревьев доберешься, ноги в руки – и ходу. Двигай.

– Нет, – помотал головой Виктор. – Я тебя не оставлю.

– Мне твое комсомольское «не бросай товарища», – сдержанно проговорил Степан, – на хрен не упало. Я без тебя лучше разберусь. Дергай, пока нас не засекли.

– Нет. Если уходить, то вместе.

Вертолет завис над фермой. Братья плотно прижались к земле. Густая высокая трава делала их невидимыми для вертолетчиков. Вертолет начал медленно опускаться.

– Вот сейчас, – ползком двинулся дальше Степан, – можно. Они все на вертушку зырят. Только ползи, как уж, очень медленно и старайся, чтобы трава не шевелилась. Иначе хана нам.

Виктор двинулся за ним. Минут пять они ползли молча. Издав короткий стон, Атаман замер.

– Ты чего? – испугался Виктор.

– Рука, сука, – чуть слышно промычал Атаман. – Веткой задел. Кустарник гребаный, я его листья и корни в гробу видел, – процедил он. – Точняком какой-то мусор семя обронил.

Виктор невольно улыбнулся.

– Еще немного, – Степан снова пополз, – еще чуть-чуть.

– Недавно были здесь, – кивнул капитан ОМОНа. – И, похоже, к шоссе двинулись. – Он махнул рукой в противоположную от леса сторону. – Атаман не дурак. Знает, что в лесу постов полно. ВВ подключили. Разин – матерый зверь. И как он из Москвы выскочил?

– Перекроите квадрат четырнадцать, – сказал в переговорное устройство майор милиции, – а также выход из леса к Лухтанову. Не исключено, что преступник движется в том направлении. Версия с заложником подтверждается? – спросил он. Омоновец покосился на него. – Ясно, – кивнул майор.

– Ну? – спросил капитан. – Второй заложник или подельник? А то раз так было: один взял заложника и ушел в поле. Его брать начали, а заложник нашего положил и себе пулю в рот успел всадить. Так что…

– Работаем по варианту «освобождение», – перебил его подошедший подполковник.

– Предупреждаю, – хмуро проговорил омоновец, – если заложник дернется, я его лично расстреляю. Мне парнями рисковать ни к чему.

Виктор стремительно бежал по лесу. За ним, стараясь не отстать, Степан.

Не выдержав темпа, остановился, прижался к дереву, учащенно дыша, помотал головой.

– Ты чего? – остановившись, нетерпеливо спросил Виктор.

– Чеши один, марафонец, – с трудом проговорил Атаман. – Я спекся, дальше не то что рысью, но и ползком не могу. – Он медленно опустился на землю.

Привалившись к стволу березы, закрыл глаза.

– Степан, – вернулся к нему Виктор, – еще немного. Тут поселок скоро большой, там у меня…

– Забудь знакомых, а тем более кентов, – с трудом выговорил Атаман. – Они все на крючке у мусоров. Только заявишься – и чайку попить не успеешь, враз заметут. На подходе возьмут.

– Тогда на трассу выйдем, – тревожно оглянувшись, предложил Орехов, – там…

– Нельзя. Для нас с тобой даже тропинки закрыты.

– Что же делать-то? – кусая губы, спросил Виктор.