Мы не мафия, мы хуже

— А что? — немного приободрился Петр. — Точно. Меня, конечно, сразу заберут, но выпустят. Упрусь на своем, и точка. Как они мне докажут…

— Не милиции нужно бояться, — вздохнула Людмила, — а этих, которые твою машину перевернули.

— В рот компот и четыре вишни! — ахнул Петр. — Меня же Васек прибьет. Теперь стекло покупать. Да и бок помялся, и крыша, наверно. Быки какие накачанные. А этот «москвичонок» заглох, гаденыш, и все, хоть лопни. Амбалы подскочили, и чувствую, переворачиваюсь. — Переживая заново тот миг, передернул плечами и выругался.

— Ты молись Богу, — сказала Людмила, — что не оставили тебя возле машины. А то бы застрелили, и все.

— Вообще-то точно, — согласился Петр. — Не, ребята, на квартиру мне теперь соваться никак нельзя. Они, гады, вернутся и с меня голову снимут. Мы вот что сделаем — к моей зазнобе двинем. О ней никто не знает. Так что будем сидеть как в танке.

— А ты откуда Китайца знаешь? — неожиданно спросила Людмила. — Он мне говорил, что ты вроде в розыске, что жена от тебя…

— Ушла, крыса, — кивнул Петр. — А насчет розыска… Он мне, видать, цену поднимал. Я с милицией пока делов не имел, да и не собираюсь. Теперь, правда, они меня на заметку поставят. А с Юркой мы давно знакомы. Он же в Москве жил пару лет. У него здесь дамочка была, но не сошлись характерами. А тут заявляется он, и с ходу в лоб: пошли, говорит, на дело. Ты будешь за рулем, и все. Я сначала вроде как уперся. Милиции, а тем более тюрьмы, с детства боюсь. Но потом покумекал маленько и думаю — была не была. Юрка — парень умный. За просто так голову подставлять не станет. Вот я и клюнул. Раза три мы с ним катались. Потом с вами в Тулу съездил, деньжата появились. Вроде и плевать на все. Тем более что вы там делаете, мне, как говорится, побоку. Хотя, если честно, боялся я вас. Особенно Волчару. Этот, думаю, нож всадит, как в консервную банку, — и глазом не моргнет.

— Ты на москвича и не похож, — усмехнулся Толик.

— Так я ж за рулем все время, в Москве только числился. Правда, последние два года почти постоянно здесь. Квартиру жалко, — поморщился он. — Ведь я ее приватизировал, дубина стоеросовая.

— Ты нас вести к своей бабе хотел, — напомнил Толик.

— Вот ты, значит, какой, — остановившись перед привязанным к стулу Китайцем, сказал Навруз. — А остальные где? Иванова мне очень увидеть хочется.

— Ведь за главного у вас дед?

— Какой дед? — простонал Юрий. — Не было никакого деда. Слышь, — он тряхнул головой, — отпустите вы меня. Все, что хотите, сделаю. Отпустите…

— Давай начнем сначала, — проговорил сидевший напротив Араб. — Ты сейчас называешь всех, с кем был. Все, что делали. И все такое прочее. Адреса, клички и…

— Да иди ты, — огрызнулся Китаец. — Думаешь…

— Думать тебе надо, — рассмеялся Араб и сильно ударил его кулаком.

Голова Китайца мотнулась, и из распухшего носа обильно пошла кровь.

Всхлипнув, он дернулся и хрипло выматерился.

— Помнишь вопросы? — насмешливо поинтересовался Араб. Достав зажигалку, щелкнул. — Ну?

— Хорошо, — облизывая попадавшую с разбитого носа на губы кровь, просипел Юрий. — Я все скажу. Только не трожь. Но чужого мне не надо.

— Ты свое нам расскажи, — засмеялся Араб. Одобрительно посмотрев на него, Навруз вышел.

— Здравствуй. — Аркадий поцеловал руку Жанне.

— Добрый день, — холодно отозвалась она. — С чем пожаловал?

— Есть хорошие новости. Мне можно войти?

— Разумеется.

— Мы, кажется, нашли тех, кто убил твоих работников.

— Кажется, это не значит нашли. А тем более если ты говоришь об Артуре…

— Нет, — улыбнулся он. — Артур в этом, кажется, не замешан.

— Я не узнаю тебя. Ты никогда раньше не говорил «кажется». Что произошло?

— Отвергнут женщиной, которую полюбил. И…

— Аркадий, мы уже говорили об этом, и умоляю — давай не будем повторять все снова.

— Жанна, не отбирай у меня надежду, очень прошу. Потому что, пока есть надежда на то, что ты будешь со мной, я делай все, даже во вред себе, чтобы не испортить тебе жизнь. А я мог бы. Для этого мне нужно было просто промолчать. Но…

— А вот пугать меня не надо. Я с детства не терплю, когда меня пугают, и делаю все наоборот. Даже если мне от этого становится хуже.

— Ты меня не правильно поняла, я сказал так, как есть. Пугать…

— Что тебе надо? Твоей я не буду, И знаешь, кто в этом виноват? Ты! Потому что мне никогда не забыть глаз убитого твоими парнями бездомного, который нашел в себе мужество заступиться за меня. Да, — увидев насмешку в глазах Аркадия, кивнула Жанна, — по пьянке, но тем не менее он сделал это, и выходит, что пьяный и без завтрашнего дня бомж оказался благородней и мужественней, чем все вы, упитанные, прекрасно одетые, которые привыкли распоряжаться чужими жизнями. А сейчас уходи. Нам больше не о чем говорить.

— Я бы на твоем месте не торопился… — Вон! — распахнув дверь, гневно крикнула Жанна. Увидев стоящих на площадке троих молодцов, усмехнулась. — А ты трус. Даже ко мне ходишь с охраной. Пошел вон. — Она сильно толкнула его в спину и захлопнула дверь.

— Стерва. — Он с силой ударил по двери кулаком.