Мы не могли разминуться

Паком пробыл в Индии уже год, когда приехал Николя. У них, как выяснилось, совпадали идеалы и устремления. У обоих было яростное желание открыть для себя мир, наесться им до отвала, выстроить бизнес и добиться успеха, проявляя при этом уважение к окружающим. При этом Паком был неисправимым мечтателем, тогда как у Николя имелась трезвая голова и он твердо стоял на земле обеими ногами. Свои различия они превратили в общую силу и стали неразлучны. Продолжая, Паком поднялся с места и сделал знак последовать его примеру. Я послушалась. Он подвел меня к огромной навигационной карте, древней, полностью устаревшей, на которой, однако, был прочерчен путь в Индию. По четырем сторонам света торчали воткнутые в карту булавки, и я догадалась, что так отмечены места, где они побывали вместе. По словам Пакома, в один прекрасный день оба бросили то, чем до этого занимались, и предприняли большое путешествие по Южной Азии. Они вкалывали как каторжные на чайных и кофейных плантациях, чтобы разобраться, как работает этот бизнес, познакомиться с его вызовами и с людьми, которые в нем трудятся, а иногда и умирают от непосильных нагрузок. За время странствий они открывали для себя многочисленные сокровища – плоды земледелия и вскоре пришли к выводу: мы, жалкие обитатели Западной Европы, ограниченные, не видящие ничего, кроме своего мирка, даже не представляли себе, что могут существовать продукты такого качества. Паком описал мне запахи местных растений, ароматы специй и заставил почувствовать их, я даже ощущала вкус на языке, мой нос их вдыхал. Он рассказал, как дует ветер на чайных плантациях – и этот ветер как будто закружил мои волосы, – какие там нежные и чувственные ткани – они как будто скользнули по моему телу, – передал вкус кофе, “настоящего, вы даже не представляете себе, какое впечатление это производит, когда пробуешь его в первый раз”. Слушая его, я почти поверила, что пью этот кофе.

И тогда приятели пришли к выводу, что вот он, рынок, который они способны завоевать, прилагая все усилия, необходимые для соблюдения принципов “справедливой торговли”[4]. Или хотя бы для того, чтобы максимально к ним приблизиться. Шли годы, они – в особенности Паком, как я узнала, – продолжили путешествовать, жили и работали в Южной Америке, в Африке. Они установили множество контактов и заложили фундамент своего бизнеса, сохранив при этом постоянную базу в Индии. Фирма стала набирать обороты очень быстро, настолько быстро, что компаньонам временами казалось, будто они сорвали джекпот. Плечом к плечу они удвоили усилия, рвали жилы, проливали пот и вкладывали в свое дело всю душу. Паком с энтузиазмом и гордостью описывал мне их невероятный взлет, его история вызывала у меня восторг и увлекала в дальние страны. Сегодня они стояли во главе компании, в штате которой была дюжина сотрудников, и имели доли в нескольких предприятиях-поставщиках. Их клиентами были магазины дорогих деликатесов, модные рестораны и престижные отели по всей Франции, с которыми они вели жесткую борьбу за возможность достойно оплачивать труд земледельцев. Они больше не ограничивались чаем и кофе, а импортировали и экспортировали также специи, рис и с недавнего времени ром. В качестве изящной отсылки к вчерашнему вечеру Паком сообщил мне, что недавно ездил на остров Маврикий, чтобы закупить некий особый ром – тот, которым он угощал меня прошлой ночью, даже не попытавшись похвастаться своей находкой, догадалась я.

– А почему вы уехали из Индии? – перебила я его.

Он бросил обвиняющий взгляд на Николя, о котором я уже почти забыла. Исторический экскурс Пакома дал мне возможность перевести дух.

– Спросите у него.

Я обернулась к Николя.

– Мне захотелось возвратиться в родную страну. Или, если уж совсем честно, я устал от тамошних условий, здесь семейная жизнь проще, удобнее.

– Конечно, – с трудом выдавила я, пытаясь переварить обрушившиеся на меня подробности его жизни.

– Путешественник – Паком, а вовсе не я, – уточнил он.

Я поняла и подумала, что, скорее всего, Николя просто навязал свою волю партнеру.

– А почему Сен-Мало? – Интуиция подсказала мне, что стоит задать этот вопрос.

На мое любопытство откликнулся Паком:

– Сен-Мало – это путешествие, это колониальная торговля, это море.

И это корсары…

Я ему улыбнулась. Мне хотелось, чтобы он продолжал говорить, рассказывать, делиться своей историей, увлекать меня далеко-далеко, подальше отсюда.

– Ну и что скажешь? – поинтересовался Николя.

Я спустилась со своего облака – целиком поддельного – и с сожалением отодвинулась от моего нового источника кислорода. Николя тоже встал, и я пришла к выводу, что и он на взводе – это подсказал знакомый мне нервный тик: если он был чем-то раздосадован, то механически почесывал подушечку большого пальца.

– Тут есть материал, даже много материала, – объявила я. – Из этого наверняка можно сделать нечто интересное и красивое, в особенности подключив Поля. У меня уже уйма идей.

– Когда ты сможешь представить ваши предложения?

– Приеду в Руан и сразу возьмусь за работу.