Мы – не рабы? (Исторический бег на месте: «особый путь» России)

Как быть при всем при этом со стратегией создания единого фронта противостояния с Западом и с Америкой? Как управляться с населением, когда бедность охватывает 40%, а 15–20 из этих сорока – фактические нищие? Больше 60% наших сограждан живут в малых городах и селах. Именно здесь, на социальной периферии, по-прежнему доминируют государственно-патерналистские ориентации. У такого населения практически нет ни материальных, ни духовных ресурсов или социальных средств изменить свое положение, подняться из хронической депрессии.

Надо иметь в виду, что на всю эту хаотичную массу населения – постоянно беднеющего и пополняющего число безработных (Ленин в начале ХХ века говорил о «пауперизации пауперов»…), никак не структурированную политическими организациями и гражданскими формированиями – накладывается растущая едва ли не по экспоненте коррупция, которая господствует практически во всех сферах общества и на всех уровнях власти, включая – согласно многочисленным публикациям –  самую высшую, во главе с президентом и премьер-министром. Коррупция – как одно из самых разрушительных следствий отсутствия структурно-функциональной дифференциации, специализации, современного социального устройства и современной общественной жизни.

«А может быть, ты скажешь мне, что при таких условиях жить невозможно. «Невозможно» – это не совсем так, а что «противно» жить – это верно».

Полтора столетия, минувшие с тех пор, как эти строки написал М.Е. Салтыков-Щедрин, Россия по-прежнему топчется на месте.

Движение, как известно, – жизнь. Отсутствие жизни – смерть. Сегодняшние «Бог, Царь и Отечество», олицетворенные Путиным, предлагают нам согласиться с тем, что общероссийская утренняя гимнастика («вставание с колен» под барабаны и фанфары) означает движение – то есть жизнь. И все им верят. С фигой в кармане. И с готовностью добить их, когда упадут.

Но упадем – все вместе.

На самом деле продолжать такую имитацию развития означает гарантировать очень скорый конец для того культурно-исторического феномена, который пока еще известен как Россия.

Эту работу Юрий Николаевич Афанасьев написал специально для «Новой газеты».

05.12.2008

Борис Стругацкий – Юрию Афанасьеву: За существование России я спокоен: время еще не пришло

Дорогой Юрий Николаевич!

Давно (с незабвенных времен «самиздата») не получал я такого удовольствия от публицистики, как при чтении Вашей статьи. Я знаю, конечно, что ничего не изменит она и не заполнит ни в какой мере всепобеждающую Пустоту, но она высечет, я уверен, десятки и сотни искр из  родственных душ, которые есть, которые всегда были и которые будут всегда, – потому что Мир устроен так, а не иначе! Черт побери, он устроен так, чтобы родственные души были всегда и перекликались бы через Пустоту, вопреки Пустоте и в ущерб этой Пустоте, какой бы неодолимой она нам ни представлялась.

Я позволил себе несколько замечаний-дополнений к Вашему тексту не в надежде даже, что они представят для Вас какой-то интерес, а потому только, что они показались мне уместными.

Россия снова перед выбором: то ли все то, что уже довольно отчетливо просматривается в окружающей нас реальности, –  ордынско-византийский политический курс властвования, традиционная русская геополитика, советское мессианство, всепоглощающая коррупция и путинская зачистка политического пространства России. То ли…

Я совсем не уверен, что у нас есть время для размышлений о каких-то альтернативах. Тем более для их реализации.

Время для размышлений всегда найдется – Божьи мельницы мелят медленно. Что же касается реализации – да зависит ли здесь от нас хоть что-нибудь? Мы всего лишь наблюдатели посреди Пустоты. И если у нас получится хотя бы ПОНЯТЬ происходящее, это уже будет немало.

И он (Сталин) решил, чтобы рывок все-таки сделать, – заменить народ.

Рывок получился, а замену народа потом нарекли «построением социализма».

Это важнейший момент в понимании того, что сделал Сталин!

Замятин и иже с ними предрекали роботизацию человечества при социализме, обращение индивидуумов в безликие номера, потерю личности они предрекали. Оказалось, что ничего этого с людьми делать не надо. Люди вполне могут оставаться людьми, они просто становятся плохими людьми – двуличными, предельно эгоистичными, запредельно пуганными, – они становятся «антиблагородными»: нравственный шлак, совсем утративший способность (и потребность) к анализу. Превращение в роботов обернулось превращением в «совок».

(Абстрактный вопрос: любой народ можно так «превратить» или только наш – с Ордой, опричниной и Империей в социальных генах?)