Мы не волшебники, а только учимся

Но к вечеру решимости у Никиты поубавилось. Юноша ничего не понимал в торговле, а уж к руководству людьми был вовсе не пригоден. Полдня Гудков объяснял ему, что от него требуется, но Никита разглядывал документацию с таким видом, будто она была на китайском языке. Все эти накладные, сопроводительные, отчеты, запросы, заявки, балансы…

Ближе к обеду Никита взмолился о пощаде:

— Саш, я же не бухгалтер.

— Я знаю. Но считать-то ты умеешь, я надеюсь. В этом любой десятиклассник разберется.

Но ум Никиты отказывался вникать в столь низменные понятия, как отгрузка и приход. Он не желал высчитывать копейки, прикидывать, хватит ли им до конца недели запасов водки — или надо заказать у поставщика еще. Издевательское отношение Гудкова превращало нежелание в отвращение. Никита чувствовал, что зять считает его избалованным маменькиным сынком, не приспособленным к жизни. Можно было не сомневаться, он приложит максимум усилий, чтобы испортить ему существование. Каждый, кто был лишен практической смекалки, выглядел в глазах Александра Гудкова человеком второго, а то и третьего сорта.

Во вторник Никита шел на работу с таким чувством, будто радостей жизни для него больше не существовало.

В среду был опасно близок к тому, чтобы возненавидеть все человечество.

В четверг более-менее освоился со своими обязанностями, и это примирило его с действительностью.

В пятницу летал как на крыльях, предвкушая выходные. Вечером узнал, что работать придется и в субботу, и оказался на грани самоубийства.

Суббота прошла под знаком абсолютного безразличия.

Насладиться воскресеньем не смог — мысль о том, что в понедельник надо снова идти на работу, успешно отравила единственный выходной.

В понедельник Никите казалось, что он работает на Гудкова целую вечность. Он утешал себя тем, что целительная сила привычки скоро начнет действовать, но и вторую неделю работы едва вытерпел. В конце недели его ждал сюрприз — Гудков выплатил первую зарплату и подарил выходной в субботу.

Никита и не подозревал, что способен так радоваться. Не деньгам, конечно, а свободному времени. Горя жаждой деятельности, он заперся в своей комнате. Нужно было привести в порядок дела, чтобы к тому времени, когда он избавится от магазинного ига, все материалы по его изобретениям были собраны, структурированы и надежно спрятаны. Кто знает, сможет ли он через полгода отупляющей работы вспомнить, что к чему, если у него не будет подробных записей!

Начал Никита с самого интересного и перспективного. Со своего последнего детища. Все материалы хранились в папке, с которой он не расставался уже три месяца. Как он верил в свою работу… Как любил ее… Она еще принесет ему прибыль, когда придет время.

Никита достал листы и стал просматривать их, нумеровать и складывать в ровную стопку, делая необходимые пометки. Он всегда начинал работу на бумаге, а потом переносил данные в компьютер. Так привык, так было надежнее. Последнее изобретение, которое он для себя называл «мини-кондиционер», пока существовало только на бумаге. Ничего, дойдут руки и до компьютера. Не все сразу.

То, что два листа пропали, Никита понял, только когда папка опустела. Собственно говоря, они и должны были лежать отдельно, потому что идея модифицировать мини-кондиционер пришла ему в голову после того, как он разослал письма-предложения. Чудесная была идейка, смелая и несложная, насчет того, как изменить устройство, чтобы оно охватывало большие площади при тех же скромных размерах. Куда же делись записи…

Когда стало ясно, что листов нигде нет, Никита запаниковал. Вот к чему приводит небрежность. Когда пытаешься работать на ходу, жди беды. А что делать, если у него нет возможности двадцать четыре часа в сутки сидеть за письменным столом, а революционные идеи лезут в голову постоянно, даже когда он толкается в транспорте или дремлет на скучнейшей лекции? Если не записать сразу, потом забудешь. Никита предпочитал не полагаться на память и все время таскал с собой папку. Дотаскался.

Ярость Никиты не знала границ, а выплеснуть ее было не на кого. Сам кругом виноват. И в том, что до сих пор не удосужился создать электронную копию записей, и в том, что везде с ними разгуливал и писал на ходу. Хорош изобретатель! Уже выставил приборчик на продажу, а у самого информации о нем в приличном виде нет.

Никита ругал себя страшными словами и с горечью восклицал, что поделом ему будет, если изобретение своруют. С его удачей злополучные листы не сгниют под толщей снега и не сгорят на мусорной свалке — будут подобраны, изучены и использованы, а ему останется кусать локти и рассказывать небылицы о том, что это его изобретение.