Мы не звери...(СИ)

И в живот обессиленного Сплендида вонзился острым концом камень. Сразу же рана покрылась гноем и кое-где гнилью, вспоротый желудок выплюнул на Шифти все свое содержимое, отчего енот стал отчаянно отплевываться. Однако, похоже, этот удар так и не успокоил его. Он сел на грудь летяге, зажал коленями его руки, размахнулся «бриллиантом» и что есть силы стал молотить им лицо жертвы, то и дело царапая ребрами камня щеки, лоб, глаза. Кровь захлестнула Сплендиду в рот и глаза, он попытался закричать, но услышал лишь бульканье и сам захлебнулся собственной кровью вперемежку со слюной. Он начал брыкаться и вырываться, но Крипторех, к сожалению, уже высосал из него остаток сил, и потому тело лишь слабо трепыхалось под Ворюгой, даже не сбрасывая его с себя, а лишь слегка покачивая его.

В это время очнулся Лифти. Как только боль в голове унялась, а глаза вновь стали различать все вокруг, он увидел, как старший брат буквально размалывал лицо супергероя в кашу. Его охватило ровно такое чувство садистского восторга. Он вскочил, подбежал к Шифти и стал отчаянно подбадривать:

— Бей его! Так его, заразу, так его! Сильнее бей, давай же, ну!

— Не ори попусту! — ответил Ворюга, не поворачивая голову к брату. — Лучше помоги мне его добить!

Братья встали друг напротив друга так, что их жертва располагалась аккурат между ними. Посмотрели друг на друга, кивнули, улыбнулись (однако это уже была не их привычная «воровская» ухмылка, а безумный оскал) и стали пинать Сплендида то в живот, то в ноги, то в голову. Супергерой стонал от боли. Он уже не сопротивлялся, лишь сгруппировался и спрятал голову, так что удары в основном приходились на спину и на затылок. Покончив с этим, Шифти достал свой револьвер, прицелился и стал вслух рассуждать:

— Ну и куда же тебе свинец-то всадить? В голову? Нет, ты так сразу сдохнешь. Нужно оставить тебя в живых.

— Зачем? — удивился Лифти.

— Чтоб помучился, — усмехнулся енот в шляпе. — Чтоб знал, что мы чувствовали, когда сами получали от него люлей.

— А, ясно…

— Так-с, вариант с башкой отпадает, — продолжил старший брат. — Может быть, в грудь? Тоже не подходит, опять летальный исход.

— А в живот нельзя?

— Не думаю. Кишки уже получили свое. О, придумал! Прострелю-ка я тебе, дорогой наш Сплендид, все конечности и твои перепонки. Посмотрим, как ты после этого передвигаться будешь. Лифти, разверни-ка мне его да расправь руки, ноги и мембраны.

Хитрюга послушно развернул слабо сопротивлявшегося героя, положив его на спину и вытянув конечности во все стороны, и отошел в сторонку. Ворюга приблизился к жертве, глядя ему в лицо, если, конечно, то, что от него осталось, можно было вообще называть лицом. Белка-летяга открыл один уцелевший глаз, посмотрел сначала на младшего, а затем на старшего брата и на дуло пистолета. И взгляд героя очень не понравился Шифти. Какой-то немой укор, жалость к ним обоим, но никак не мольба о пощаде или что-то около того.

— Последние слова, жалкая, ублюдочная пародия на вершителя правосудия? — проговорил Ворюга, не опуская пистолет.

— Какие же вы несчастные… — только и прошептал Великолепный.

И это стало для него очень пагубным. Глаза Шифти налились кровью, он зарычал от гнева и выпустил шесть пуль: четыре из них — в конечности и оставшиеся две — в перепонки. Крипторех, который лежал чуть поодаль и все пускал световые и звуковые волны, довершил дело воров, напустив на свежие раны гниль и гной. Братья посмотрели на свою работу. Теперь перед ними был не супергерой, совсем недавно грозивший им колонией для особо опасных преступников, а лишь слабое тело, еще подрагивавшее в конвульсиях в борьбе за жизнь. Воздух шумно входил и выходил сквозь разбитый нос и вспоротое горло, кровь текла из ран, образуя вокруг героя солидное озеро вперемежку с желчью, желудочным соком из вспоротого желудка, слюной и кусками плоти. Избитый глаз вздулся, образуя большую опухоль. Перепонки теперь висели клочьями и были абсолютно непригодными для полета. Кисти рук и щиколотки были раздроблены пулями и залиты кровью. Из груди летяги доносился лишь слабый стон.

Это зрелище очень даже понравилось братьям-енотам, хоть и вызвало сперва легкий рвотный рефлекс. Лифти достал наручники, дотащил героя до фонарного столба и сковал обе руки врага за основание, за что получил одобрительный взгляд и хлопок по плечу старшего брата. Они сели в машину, завели мотор и укатили домой, оставив Сплендида на произвол судьбы, в частности, доживать свои последние минуты.

*****

— А здорово мы его так отделали, да? — посмеиваясь, спрашивал Хитрюга у енота в шляпе, который попивал кофе.

— Точно, — с довольной улыбкой ответил тот. — Вот если бы мы раньше узнали об этом орешке…

— Ну и что? Зато мы наконец-то избавились от этого ублюдка.

— Ага. Жалко, конечно, что он нам машину испоганил, придется делать косметический ремонт. Да и ты тоже пострадал. Как нос-то?

— Нормально, просто сосуды лопнули, — сказал Лифти, показывая на ватки, торчавшие у него из ноздрей.

— Жить будешь, — пошутил Шифти. – Ну, теперь давай отдохнем, а то у меня руки после той драки жутко болят.