Мы невозможны...

— Поверь, тебе пока что нет равных в тайнах, — сказала я. — Учитывая, что я вчера думала, что ты полностью погрузился в работу, а ты тем временем…

— Проехали, — перебил меня Антон. — Уговорила. Теперь я точно ничего не хочу знать, только не напоминай мне об этом происшествии.

— Так-то лучше, — подмигнула я. — Кстати, сегодня обед-то будет? Или у нас снова какие-то важные дела, и к еде я протяну руки только вечером?

— Сейчас должен приехать Тимур, — сразу стал серьезным мужчина. — Довезти документы, которых не хватает. Ах, да, вот тебе папка — перенеси все данные в компьютер, пожалуйста. Ненавижу тратить бесценную бумагу на такие писульки, которые мне мой брат подсовывает под видом отчетов.

Я взяла уже знакомую папку, из которой буквально вчера вырвала страничку договора и мрачно посмотрела на нее.

— Ты узнал у Ани, что произошло? — спросила я, чувствуя любопытство, которое проснулось во мне. — Она хоть как-то прокомментировала внезапное обнуление счетов?

— Неважно, — отмахнулся Антон, но после присмотрелся ко мне и пояснил: — Это дело семейное, Тат. Не стоит туда лезть, если ты не собираешься стать частью нашей семьи.

Эти слова прозвучали хлестко. Меня словно ударило пощечиной, зацепив при этом еще не полностью закрывшийся нарыв.

— Я поняла, — проглотив обиду, сказала я. — Больше не лезу не в свое дело.

Антон поднял глаза и его лицо приобрело виноватое выражение.

— Я тебя обидел, да?

— Нет, все нормально, — стараясь не выдать истинных чувств, ответила я. — Мне пора поработать. Я пойду?

Мужчина рассеянно кивнул и задумчиво уставился на экран своего телефона.

— Не стоит туда лезть, если ты не собираешься стать частью нашей семьи, — передразнила я его, плотно закрыв за собой дверь. — Прям мафия какая-то, не иначе. Дурдом. И этот туда же…

Открыв папку, я принялась методично переносить данные в специальную программу, заранее создав профиль компании Тимура. И чем дальше я продвигалась в этом деле, тем больше удивлялась несвязности цифр. Создавалось ощущение, что они были набросаны просто так, от нечего делать и не имели никакой связи с реальностью.

Взяв папку, я постучалась к Антону в кабинет. Вошла, присела на краешек кресла и опустила папку перед ним.

— Скажи, ты уверен, что это реальные отчеты, а не подстава какая-то? — спросила я, глядя другу в глаза.

— Что не так? — как-то странно заерзал он на своем кресле, избегая открытого прямого взгляда.

— Все не так, Антон. И не делай вид, что не понимаешь, в чем проблема, — сквозь зубы проговорила я. — Это реальные данные или же вы проворачиваете какую-то аферу?

Друг помолчал пару минут, откинулся на спинку кресла и, закрыв глаза, что-то пробормотал про усталость.

— Давай ты у него спросишь? — он внезапно подался вперед и это резкое движение меня немного сбило с толку. — Вот прямо сейчас, когда он приедет, ты у него возьмешь и спросишь…

— Почему я с ним должна разговаривать? — вспыхнула тотчас я. — Это разве моя репутация под угрозой? Или мне потом разбираться с кредиторами по его задолженности? Очнись, друг, меня сложно назвать бухгалтером, но даже я чувствую, что здесь что-то не так! Ты рискуешь собой, понимаешь? Своим детищем, своей фирмой!

— Прекрасно! — выпалил Антон, глядя поверх моего плеча. — А вот и Тим. Оставлю вас наедине — общайтесь!

Он резко подскочил и направился к двери. А мне не хватило духа обернуться и посмотреть в глаза своему прошлому. Особенно сейчас, когда я была растеряна, в недоумении из-за странного поведения Антона и всей ситуации в целом.

48

— Кажется, ты пытаешься нажухать брата, — тихо сказала я, с отвращением глядя на папку, что так и осталась лежать на столе. — Не стыдно? Ладно я, я тебе никто и меня обманывать не желательно, но если очень хочется, то можно. Я посторонний человек в твоей жизни. Сквозняк, который влетел в окно, покружил по комнате и вылетел обратно. Но брат…

Тимур молчал. А я наконец-то понимала, что давно не чувствовала в груди свободы. Этакого ощущения парения где-то, когда уже ничто не сковывает ржавыми цепями душу. Наверное, это и была последняя капля. Последняя капля терпения, последняя капля любви, последняя капля надежды… Была.

Даже раньше я подумать не могла, что когда-нибудь испытаю разочарование такой силы. Несравнимой ни с чем мне известным до этого мгновения. И что внутри я буквально почувствую, как умирает любовь. Умирает все, что связанно было с этим человеком.

Розовые очки всегда снимать больно. Гораздо больнее, когда с тебя их сдирают, попутно вместе со шкурой, оголяя каждый нерв, каждую клеточку твоего организма, и причиняя неведомую ранее боль.

— Почему ты такой? Разве трудно оставаться человеком? — повернулась я к нему и встала с кресла. — Разве трудно признать свои ошибки, любить, быть честным, открытым и искренним? Разве трудно говорить правду, а не выдумывать сотню отговорок, лишь бы прикрыть свой зад и сидеть на нервах, думая о том, что сегодня это может не прокатить. Не прокатило, Тим. Совсем не прокатило.