Мы невозможны…

– Обиделся? – спросила я. – Зря. На правду не обижаются.

– За правду порой и в зубы можно получить, – пробурчал он.

Я замерла и повернулась к нему, направив на него указательный палец.

– Даже не думай о таком! Засужу! – предупредила я, хотя что-то мне подсказывало, что Тим это просто так ляпнул.

Пока мы поднимались по лестнице, я не переставала ворчать. То ступеньки слишком гладкие и, если оступиться, то можно на попе съехать. То перила не такие. То еще что… Придралась к картинам, висевшим на стенах. Зачем? А сама не пойму. Хотя нет, пойму. Мне ужасно нравилось наблюдать за его выражением лица, которое все больше и больше мрачнело.

Ну а кто сказал, что будет легко? Вынудил меня приехать? Получай по щам! Это я только набираю обороты. Погоди, то ли еще будет…

Наконец, на третьем этаже мы остановились перед небольшой дверью.

– Мне туда? – спросила я, глядя на то, как он замер в нерешительности.

– Да, – кивнул он. – Там тебя ждет небольшой сюрприз. Не знаю, понравится ли… – взъерошил волосы ладонью. – В общем, разберешься!

– Разберусь! – подбодрила его я и, нажав на ручку, потянула на себя дверь.

Зашла и обомлела. Словно провалилась в прошлое на два года назад. Едва нашла силы сдвинуться с места, чтобы пройти вглубь комнаты. Осматривала все с каким-то любопытством и затаенной болью.

Здесь все было также, как и в той самой небольшой квартирке, в которой мы жили вдвоем. Те же обои, та же мебель и даже расстановка ее. Те же шторы… Единственное, что поменялось – в углу появилась большущая клетка для Фетки. Раза в три больше, чем я видела в зоомагазине и о какой мечтала.

Нахмурилась. Повернулась к Тимуру, который также болтался на пороге, с самодовольной лыбой на лице. Захотелось вмазать ему, да посильнее…

За воспоминания. За боль. За издевательство.

Неужели не понял, что сейчас вскрыл нарыв в моей душе, который все это время ныл, мешая жить как все?

– Тебе нравится? – просиял он, наконец решившись войти.

Сжала кулаки, чтобы ненароком не прибить придурка.

– Если это война, то бой мной проигран, – тихо ответила. – Поздравляю, тебе удалось меня снова в грязь втоптать.

Улыбка на его лице померкла. Он остановился и нервно окинул взглядом комнату.

– Что не так? Что я сделал неправильно? – спросил Тим. – Я же помню, как ты любила нашу квартиру…

– Забудь. Это прошлое, – выдохнула я. – А теперь выйди и дверь за собой закрой. Хочу Фетку обустроить. Пусть побегает по комнате, привыкнет к новому месту. Мне тоже не помешало бы свыкнуться с мыслью, что я вернулась в ад…

– Тебе не понравилось, – в его голосе слышалось утверждение.

– Неужели сам догадался? – делано изобразила я удивление. – Уйди, а? Дай мне время!

Кивнул и пошел к двери. Странный он… Совсем что ли не понял, какую пакость сделал?

– Если захочешь кушать, дай знать. Поедем в ресторан, – обернулся напоследок Тим.

Нервно сглотнула и жестом указала на дверь. Сил вымолвить хотя бы слово не осталось.

Когда он вышел, опустилась на пушистый ковер, который лежал на полу. На кресло, что стояло рядом, водрузила переноску с Феткой и открыла крышку. Мелюзга тотчас пулей выскочила, проскакала пару метров по кругу и уставилась на меня в недоумении.

– Это наш новый дом, Фет, – объяснила я и усмехнулась, – как будто ты меня поймешь… Господи, я с ума схожу. Вернулась в прошлое, сижу на полу и разговариваю с шиншиллой.

Как некстати вспомнился анекдот про психиатра и пациента, который жаловался на диалог с котом. Главное, чтобы мне шиншилла не начала отвечать, иначе все, приплыли.

Наблюдала за шушей, которая обследовала новое место. Стоило донестись до нас какому-то звуку или шороху, как она садилась на задние лапки и как тушканчик, замирала, вращая своими огромными ушами. Пару раз даже заскакивала в переноску, видимо, от огромной храбрости. А после все же заметила огромную клетку. А может, учуяла в ней корм.

Пока она исследовала новое жилище, я погрузилась в свои мысли. Интересно, что этим всем хотел сказать Тим? Зачем он сделал так, зачем все это?

Поиздеваться? Вполне возможно. Может, хобби у него такое.

Крутила эту мысль туда-сюда, но ответа не находила, как не старалась. И сама не заметила, как он тихо вошел в комнату. Подняла голову и уставилась на него, как бы спрашивая, что он здесь забыл.

Фетка тоже явно была не рада покушению на территорию, которую уже считала своей, личной. Высунулась из клетки, спрыгнула на пол, и быстро перебралась ко мне на колени.

Опустила руку, чтобы погладить зверюгу. Пальцы зацепили шерстку и на душе стало немного спокойнее. Люблю шиншилл. У них мех такой… невесомый, что ли. Не чувствуешь его, а потому зверька держишь с осторожностью. Это не кот и не собака с их жесткой шерстью. Это пушистый комок счастья, который, к тому же, довольно забавный, если долго наблюдать.

– Хочешь погладить? – спросила я, кивая на Фетку.

– Спасибо, но я пас. Одного раза хватило с головой, – усмехнулся Тим. – Я стучал…

И замолк. Словно пытался понять, сработало ли его оправдание.

– Я не слышала, – покачала головой. – Все нормально.