Мы никогда друг друга не любили

— Санитарка.

— Точно! Извини, я старалась поддерживать русский, но могла только общаться в сети и смотреть сериалы. Я работала в местной больнице. Платили немного, чуть больше, чем в макдональдсе, но…

Надя краснеет.

— Рогачев поддерживал меня, компенсируя ссылку. Ты, должно быть, сейчас окончательно во мне разочарован.

— Почему? — Я пожимаю плечами. — Работать не стыдно.

— Я просто понимаю, как это выглядит. Получала деньги от мужа и сидела тихо, как мышь. А как только переводы прекратились — прибежала к бывшему любовнику.

— Я так не думал.

— А я бы подумала. Я боялась его, знала, что Рогачев не допустит моего возвращения. Но отчасти все правда: не получив очередной перевод, я позвонила юристу, и тот ответил, что Леня умер. Наследников нет, кроме партнера по бизнесу, Островского Виктора — и меня как током ударило. Я неслась в аэропорт уже через час после разговора. Летела, кажется, часов сорок с пересадками. Но я приехала не из-за денег, клянусь!

Надя всхлипывает и вытирает со щек слезы. Я жадно всматриваюсь в ее облик, ищу сходства и различия с Авророй. Их больше, чем я думал, будто память, сознание, желая снова увидеть Надю, дорисовывали ее черты до полного сходства. Но плачут они одинаково. Тихо, замыкаясь в себе.

— Мне плевать на деньги, — говорю я. — Вечером переедешь в нормальный отель и получишь кредитку.

— Витя…

— Ты гражданка США? У тебя виза или что? Тебе нужна помощь с документами?

— Нет, нет! У меня двойное гражданство, все в порядке.

— Хорошо. Дай мне паспорт, помощница забронирует тебе номер и купит российскую симку.

Надя судорожно — руки мелко дрожат — копается в сумке.

— Кажется, я оставила паспорт в хостеле… вот идиотка! А разве для бронирования нужен паспорт? Я думала, его спрашивают лишь при заселении…

— Не проблема. Я пришлю за тобой водителя в хостел.

— Спасибо.

— Надя…

У них с Авророй очень похожи глаза. И их магическое воздействие на меня.

— Да, Вить?

— Сделай косичку. Ту, которую обычно носила.

Она удивленно моргает, смысл просьбы не сразу доходит до Нади. Но потом губ, чуть тронутых блеском, касается улыбка. И каштановые кудри рассыпаются по плечам.

— Ты еще помнишь, как заплетал мои волосы после того, как мы занимались любовью? Чтобы мама ни о чем не догадалась?

— Помню.

Она достает из сумки гребень и протягивает мне.

— Сделай сам, как тебе нравится.

О том, что она попросит, я практически молился.

Совру, если скажу, что это не приносит мне удовольствия. И хоть оно какое-то неправильное, я не могу заставить себя отнестись спокойно. Я действительно заплетал Надю перед тем, как отпустить домой. Точно так же расчесывал длинные волосы, собирая непослушные кудри в тугую косу. Это был наш ритуал, наша нежность, служащая контрастом сексу.

Я сделал ей косу в последний раз, а на следующий день навсегда потерял. И с тех пор ни разу этого не делал, но руки помнят движения, словно двадцать мне было вчера.

В стеклянной перегородке отражается Надя. Она закрыла глаза.

Усилием воли я заставляю себя вернуться в реальность. На гребешке остались несколько волосинок, которые подойдут мне — с корнем. Стерильный конверт уже лежит в кармане брюк, и дальше — только дело техники.

— Прости, — говорю я, — нужно отойти, сделать звонок.

— Сейчас? — со стоном разочарования говорит Надя.

— Да, сейчас. Работа. Я вернусь через минуту, а ты пока закажи шампанское. И выбери какой-нибудь отель. Не скромничай, я обижусь, если попытаешься сэкономить мои деньги.

— Хорошо, — улыбается Надя. — Я уже давно не та девочка-отличница из хорошей семьи.

— Даже не сомневаюсь.

Оказавшись на другой стороне палубы, я быстро кладу волосы Нади в конверт и заклеиваю. Во втором конверте уже лежат волосы Авроры. Достать их оказалось труднее, девчонка маниакально чистит расческу после каждого использования. Но она спала у меня в руках целую ночь, и к утру я достаточно протрезвел, чтобы дернуть с ее макушки пару ценных улик.

Понятия не имею, какого хрена происходит, но обязательно выясню.

— Валентин? — звоню охраннику. — Ты отвез Аврору на работу?

— Да, Виктор Викторович, сдал прямо на руки. Аврора Леонидовна сообщила, что я могу забрать ее ровно через сутки.

— Через… чего?! Она точно работает в цветочном салоне?

— Да, шеф. Как я понял, у нее суточная смена.

— Черт… ладно, потом с этим разберемся. Раз ты свободен, сделай кое-что для меня, я не хочу поднимать шум и связи. Сделай тихо, я тебе доверяю.

— Конечно, Виктор Викторович.

— Недавно сюда прилетела женщина, Надежда Рогачева. Либо Надежда Шаталина. Прилетела из США, штат Миннесота, по ее же словам. Точной даты прилета не знаю, я узнал в воскресенье. Проверь, пожалуйста, все, что сумеешь найти. Кто, как, что, каким рейсом, из какого города. Разузнай, что о ней известно в штатах и у нас. Я сегодня тебе скину информацию, в каком отеле она остановится. Приставь кого-нибудь из парней посообразительнее. Якобы для охраны и выполнения всех капризов. Пусть приглядывает, но ей, естественно, не говорит. И еще… так, мой тесть делал переводы в США — опять же, это только вероятность. Если получится, найди концы. Переводы были регулярные.