Мы никогда друг друга не любили

— Хочу в Макдональдс.

Я даже отрываюсь от дороги, чтобы взглянуть на Аврору и понять, не шутит ли она. Не шутит.

— Котенок, прекрати капризничать, я хочу позавтракать в нормальном месте. В соседней башне есть ресто…

— Хочу! В! Макдональдс! Ни разу там не была. Хочу!

— Аврора, хватит! Не знаю, за что я отгребаю, то ли это новый виток твоей ненависти, то ли я сам не заметил, как наступил тебе на хвост, но мы сейчас на одной стороне. Давай ты прекратишь вести себя, как капризный подросток…

— А ты выключишь папочку. Или посети психиатра, потому что приставать к девушке, которую воспитываешь, аморально.

— Я к тебе пристаю?! Так в этом причина? Тебе стало стыдно, и ты решила, что я тебя домогался, чтобы не признаваться самой себе, что со мной было хорошо?

— Тоже мне, событие, — фыркает маленькая заноза. — С тобой половине города было неплохо, судя по всему, и что? Присмотрись к Альбине. Она совсем не против «хорошо», да и букеты сама себе сможет делать.

Я начинаю смеяться, а Аврора злобно сопит. Кажется, если бы не инстинкт самосохранения, она избила бы меня букетом прямо в машине.

— Ты ревнуешь!

— Тебя?!

— Ну, возможно, Альбину. Но это маловероятно.

— Просто беспокоюсь, чтобы ты не притащил от нее букет.

— Что, прости?

— Вон! Макдональдс! Сворачивай!

Ладно, ее взяла. Я резко разворачиваюсь, благо, машин почти нет, и подъезжаю к окошку заказов для машин. Нет никакого желания сидеть в безликом зале за столом из дешевого пластика и жевать безвкусную хрень.

— Что будете заказывать? — спрашивает девушка.

— Ой… не знаю… а что обычно берут?

— Сейчас действует меню завтраков. Могу предложить «комбо» из МакМаффина, картофельного хэшбрауна и кофе.

— Хорошо, давайте, — послушно соглашается Аврора.

Вот бы так же послушно согласилась не возвращаться на работу. Я бы ей подыскал что-нибудь у себя…

— Для вас?

— Черный кофе без сахара и молока, большой.

— Ты же хотел завтрак, — равнодушно бросает Аврора.

— Вот именно. А ты раскапризничалась, теперь я буду голодный и злой.

Спустя некоторое время мы получаем два стаканчика кофе в картонной подставке и пакет, из которого доносятся противные запахи фастфуда. Не скажу, что всегда брезговал дешевыми бургерами, но с тех пор, как появились деньги, мне не приходило в голову заглядывать сюда. Рогачев, конечно, вряд ли вообще хоть раз был в Макдональдсе, а значит, и Аврора туда не заглядывала.

Удивительно, кто-то, получив свободу от родительской опеки, начинает пробовать алкоголь, оргии и автостоп. А котенок пробует бургер.

Сосредоточенно и задумчиво жует, облизывает соус с верхней губы — и я даже готов полюбить индустрию фастфуда.

— Вкусно.

Она сует мне под нос обкусанный бургер, когда мы останавливаемся на светофоре, и я принимаю его за символ мира. Почти как трубка, только бургер мира. Нельзя же отказываться от такой удачи. Я кусаю бургер и нехотя отмечаю, что с голодухи он не так уж плох. Специфический химозный вкус, но желудок благодарно урчит.

Надо будет запомнить, что голодный котенок — злой и ревнивый котенок.

Какой-то драник, что еще валяется в пакете, мы съедаем уже разделив по-братски, пополам. В машине воцаряются хрупкий мир и легкий аромат кофе. После завтрака у Авроры, не спавшей толком двое суток, начинают закрываться глаза. И, когда я выключаю зажигание на парковке дома, она уже крепко спит, прислонившись лбом к стеклу. Ирисы по-прежнему лежат у нее на коленях. Красивый букет. И красивый эффект от него. Что бы Аврора ни говорила, ей понравилось. Где-то глубоко внутри она совершенно точно испытывала удовольствие, глядя, как бесится эта девица из цветочного. Я и дразнить ее начал этим букетом только потому что взбесился: измученная Аврора спала прямо за прилавком открытого магазина, куда мог войти любой придурок, а эта Альбина выплыла совершенно выспавшаяся и довольная жизнью.

Зато у меня есть спящая Аврора. Забавно.

Она не просыпается ни когда я выхожу из машины, ни когда захлопываю водительскую дверь. Ей плевать на неудобную позу, кресло, цветы, так сильно вымотали первые рабочие сутки. Мне удается просунуть руки под нее, чтобы поднять и вытащить из машины, не долбанув головой о дверь. А потом, не удержавшись, я склоняюсь к ее губам и легко целую, языком слизывая сладость, оставшуюся от кофе.

Аврора хмурится и с трудом открывает глаза. Они норовят вот-вот закрыться против ее воли.

— Что ты делаешь?

— Ничего, вспомнил сказку про спящую красавицу и подумал: вдруг версия, где принц целует Аврору на подземном паркинге тоже сработает? Правда, забыл об одной важной детали.

— О том, что это должен быть поцелуй любви?

— О том, что я не принц. Но сказка, где какой-то гоблин совратил принцессу тоже прикольная. Поехали кататься на лифте, я специально заколдую его, чтобы он приехал на нужный этаж.

Аврора не сопротивляется, когда я несу ее к лифту, кажется, она снова засыпает, прислонившись к моей груди. Невольно вспоминается, как я провожал Надю до пентхауса в отеле. Как она попыталась поцеловать меня, совсем не возражая против продолжения в номере, и на миг в голову пробралась шальная безумная мысль.