Мы никогда друг друга не любили

— Тогда что не так? Ты сам привез меня сюда, приставил охранника и не отпускаешь ни на шаг. Если думаешь, что это я, просто выгони, и все. Или что ты там делаешь с теми, кто тебе угрожает. А если веришь, то прекрати, пожалуйста, прекрати постоянно обо всем напоминать! Я хочу жить! Дальше! Как все девушки живут, понимаешь?! Работать, найти хобби, завести собаку! Гулять, шопиться, ходить на маникюр, встречаться с друзьями! Ходить на свидания, заниматься сексом! Все, что делают в моем возрасте! И мне не нужны твои нотации, потому что Я В ПОРЯДКЕ, ЯСНО?!

Глаза Виктора темнеют из-за расширившихся зрачков. Я инстинктивно отступаю на пол шажочка, едва не спотыкаюсь о кровать и замираю, не в силах шевельнуться.

— В порядке, значит. Заниматься сексом? Ну, давай.

До меня далеко не сразу доходит смысл его слов.

— Что?

— Раз ты в порядке, забили и живем дальше, давай займемся сексом, почему нет? Ты со мной кончала, я умею обращаться с девушками твоего возраста в постели. Если тебе не нужны нотации, котенок, давай проведем вечер в постели. Что ты на меня так смотришь? Посмотри в зеркало, Аврора, посмотри. Знаешь, как смотрят на мужчину, который предлагает секс? С желанием — если оно присутствует. Или с отвращением, например. С насмешкой иногда. Иногда — на самом деле крайне редко — с извинением. Жалостью. Не со страхом, котенок.

— Да, действительно, вот предложит тебе маньяк в подворотне переспать, а ты на него посмотришь с извинениями. И еще с жалостью, — говорю я.

— Только я не маньяк из подворотни. Ты не в порядке. Ты хочешь знать, что не так? Не смей врать, чтобы меня выгородить! Молчать — молчи, но не смей врать, ясно?! У нас НЕ БЫЛО секса по согласию. У нас НЕ БЫЛО нормального брака.

Его слова лишены смысла, я трясу головой, пытаясь уловить суть, но нахожусь как будто во сне, когда детали паззла кажутся знакомыми, но никак не хотят складываться в единую картинку.

— Почему? Это же все решит.

— Ничерта это не решит.

Мне чудится в его голосе усталая обреченность. А в моем отчетливо слышится мольба.

— Я просто не хочу, чтобы ты пострадал.

— А есть разница?

— Была же, когда ты соврал, что не можешь иметь детей. Мы не желаем друг другу зла. Это ведь хорошо… лучше, чем ненависть. Я не хочу тебя ненавидеть. И не хочу, чтобы ты ненавидел меня.

— А я хочу, — хрипло говорит Островский.

Я морщусь. Слова иногда могут больно царапать где-то за грудиной.

— Просто хочу. Тебя. И это катастрофа.

23. Виктор

Я ожидаю от Авроры чего угодно: смеха, злости, страха, но никак не того, что она делает. Наверное, из-за ступора я даже не пытаюсь ее остановить, только жадно веду взглядом по нежной коже, совсем не тронутой загаром.

Ее тонкие пальчики расстегивают рубашку, и шелк соскальзывает на пол. Местами кожа влажная после душа, и это чертовски сексуально. Розовые соски набухли и затвердели, а на шее в такт сердцу пульсирует венка.

— Каждый раз… — Она облизывает губы. — Каждый раз мы начинаем выяснять отношения, ссоримся, а потом…

А еще ей трудно смотреть мне в глаза. На то, чтобы снять рубашку, ушли последние крохи смелости.

— Снимаем с себя ответственность, — хрипло говорю я. — Доходим до крайней точки напряжения, чтобы потом придумать себе оправдания. Что это не нас друг к другу тянет, а просто всплеск адреналина, эмоций толкнул друг к другу.

— Мне не нравится эта крайняя точка. Давай сразу перейдем к последнему этапу.

— Аврора…

— Что? Проблемы не будет, если все будет по-настоящему. Я не буду врать, что все добровольно, если это будет добровольно.

— Вот уж конечно.

К счастью, ступор проходит, я подхожу к Авроре, поднимаю с пола рубашку и накидываю ей на плечи.

— Никакой катастрофической проблемы не будет. Бизнес на западе не настолько ценен, чтобы ради него ломать друг дружку.

Все силы уходят на то, чтобы не смотреть на нее, я совсем не уверен, что сдержусь, а вот Аврора наоборот пытается поймать мой взгляд.

— Ты же сказал… что не так?

— Ты знаешь, что не так.

— А кто такая Надя?

Я дергаюсь, как от удара током, и рубашка снова скользит по плечам.

— Почему ты о ней спрашиваешь?

— Я видела, как тебе пришло сообщение от нее.

— Это бывшая.

— Вы вместе?

— Нет.

— Были вместе, когда мы были женаты?

— Есть разница?

— Не знаю. Мне интересно.

— Очень давняя бывшая. Еще со школы.

— Тогда зачем она тебе пишет?

— Как всегда. Хочет денег.

— А ты встречался с ней вчера днем?

— Котенок, ты что, ревнуешь?

Я не могу удержаться и двумя пальцами веду по ее спине, вдоль позвоночника, от поясницы до шеи.

— Не ревную.

— Тогда какая разница, встречался ли я с ней вчера?

— Просто это странно… — Она не то пожимает плечом, не то пытается спрятаться от моих прикосновений, но выходит так, что только становится еще ближе.

— Что странно?

— Ты сказал, что меня хочешь, но отказываешься. Не хочешь изменять ей?

— Дело не в ней, котенок. В тебе.

— А что со мной не так?