Мы никогда друг друга не любили

Раз она еще способна говорить, кровь хотя бы не хлещет фонтаном, и это не артерия. Но неизвестно, какая там рана. Может, Надя просто боится крови, а может, потеряла ее столько, что счет идет на минуты. Я быстро отправляю в клинику экстренную смс с адресом и номером, и они обещают прислать машину через семь минут. Мне ехать двадцать.

Аврора уже ест свой тар-тар, когда я возвращаюсь. Она не видит меня и забавно намазывает на хлеб кашу из сырого мяса, каперсов и слайсов редиски, а потом, откусив, жмурится от удовольствия. Маленький кровожадный зверек. Железа ей, что ли, не хватает, что так кайфует от сырого мяса?

— Котенок, мне нужно уехать. Ненадолго, надеюсь.

— Серьезно? Сейчас? Уже ведь девять!

— Да, это срочно, а идиот, который должен за эту работу отвечать, пропал. Я быстро скатаюсь туда-обратно, вставлю там всем по самые гланды, удостоверюсь, что все живы и здоровы, и вернусь к тебе, ладно?

Со вздохом она пожимает плечами. С одной стороны Авроре явно не нравится, что я ухожу, с другой она еще не настолько смелая, чтобы мне (да и себе) в этом признаться. Я кладу на стол карту и кидаю ей сообщение с пин-кодом, чтобы она расплатилась по счету. Аврора открывает было рот, но передумывает спорить.

— Не дуйся, котенок, я всегда живу в таком ритме. Хорошо поешь и погуляй по магазинам. Тебе скоро понадобится новое платье.

— Зачем? — хмурится Аврора.

— Все тебе сразу расскажи. А как же интрига?

Я обхожу столик, чтобы ее поцеловать, но Аврора уклоняется и отговаривается шуточным:

— Я наелась чесночного соуса.

Хотя на самом деле мы просто отступили на шаг назад, и я даже не могу ее винить.

— Я скоро вернусь.

— А стейк?

— Попробуй сама. Они здесь божественные.

Времени на флирт, увы, нет, а ведь я строил на вечер такие планы! И ужин, и бутылочка вина, и бассейн. Почему каждый раз, когда задумываешь отдохнуть, случается какое-то дерьмище?

— Ты меня слышишь? — спрашиваю я, вернувшись к телефону.

Голос совсем слабый и тихий.

— Да.

— Как себя чувствуешь? Кровь идет?

— Идет. Холодно.

Твою мать. Надя… если ты сейчас умрешь, не дождавшись помощи, я свихнусь. И твоя дочь — вероятная дочь — узнает, что ее отец все время ей лгал, но с матерью познакомиться так и не сможет.

— Скорая будет через пару минут. Я тоже еду.

— Хорошо. Я так рада, что ты будешь рядом.

Когда я выхожу из ресторана и направляюсь в свою башню, к парковке, то ловлю себя на очень интересной мысли. Впервые в жизни, впервые за двадцать лет, когда я думаю о Наде, чувствую очень сильное раздражение.

26. Аврора

Вот уж не думала, что буду сидеть в ресторане, в гордом одиночестве, и беситься, что меня здесь бросил бывший муж. Тот самый бывший муж, которого я никогда надеялась больше не видеть. Как-то не получается убеждать себя, что секс — всего лишь секс и вообще я имею право на необременительные связи. Слишком много всего сказано, слишком много всего сделано, слишком много прочувствовано.

Бесит эта работа!

Или не работа?

Ладно, это уже паранойя. Ничего экстраординарного Островский не сделал. Папа тоже порой срывался посреди ночи или новогоднего ужина. Я понятия не имею, чем они оба занимались и чем сейчас занимается Виктор, никогда не интересовалась деталями бизнеса. То, что папа оставил дела зятю, не удивило и уж тем более не обидело. Но то, что он совсем ничего не оставил мне…

Ревность — противное чувство. Нет никаких причин думать, что с ужина его сорвала не работа, а Надя, но я все равно не могу отделаться от этой мысли. Но ведь не стал бы он сбегать к ней, едва заказав ужин, просто ради свидания? Я совсем не знаю бывшего мужа.

Надя. Это имя преследует меня. Так звали маму. Папа не держал в доме ее фотографий, лишь пару раз нехотя показал мне ее. Красивая, я на нее похожа. Мне всегда было интересно узнать о ней побольше. Кто она, женщина, чью смерть отец не мог мне простить? Давшая мне редкое и — будем честны — дурацкое имя.

Важное уточнение: мертвая женщина.

Поэтому думать сейчас о ней нет никакого смысла.

Мне не хочется гулять по магазинам в ожидании возвращения Виктора. Я даже не хочу себе признаваться, что жду его возвращения. Я позволяю себе лишь бокал вина и немного полюбоваться видом. Хотя дома ждет такой же.

Впрочем, дойти до дома — целое приключение, я крайне смутно помню дорогу сюда. К счастью, здесь на каждом шагу охрана, поэтому я без труда, передвигаясь от одного шкафа в галстуке к другому, добираюсь до нужных лифтов.

Стекло действительно убрали, но через дыру видно смятую постель, и я снова краснею. Пользуясь отсутствием Островского, я перестилаю белье, отношу вещи в прачечную и устраиваюсь на диване с ноутбуком, чтобы заняться полезным делом: подготовиться к завтрашнему дню.

Все свободное время после окончания первого рабочего дня я обдумывала идею купить какие-нибудь онлайн-курсы по флористике. И раз уж я сэкономила в этом месяце на жилье и питании, можно сделать вложение в собственное будущее. Так проще: связывать его с самостоятельностью, работой, учебой, а не с Островским.