Мы никогда не умрем (СИ)

Спустя полчаса они вышли на улицу. Солнце падало на снег, наполняя весь мир белоснежным, искрящимся светом. Предчувствие чего-то хорошего не покидало Вика с самого пробуждения, и он улыбался, подставив солнцу лицо.

— А знаешь, Мартин, не так уж и плох этот мир.

«Он вовсе не плох. Пойдем к дереву? Может там у кого-нибудь спросим, где Риша», — с улыбкой ответил он.

— Может на Гору, где все дети собираются?

«Ты помнишь, как ее в деревне называли? Давай лучше к дереву, там должен быть хоть один мечтательный ёлколаз. Если нет — пойдем в деревню и там спросим».

— Хорошо…

А на улице солнце, снег и оглушительно поющие птицы. Воздух наполняет легкие и мысли, колкий и звенящий. В такой день, под этим солнцем не может случиться никакой беды!

Никакого зла.

Никакого зла не бывает вовсе!

Вик впервые подумал, что хочет сделать что-то детское. Безумное. Бежать, не разбирая дороги, раскинув руки. Смеяться просто от того, что в сердце — пустота, белая и чистая. Мартин, который почувствовал эйфорию друга, сжимал косяк и молчал. Его встревожила ее легкая истеричность, но вместе с тем он боится спугнуть неожиданное счастье неосторожным словом. Все-таки Вик с каждый днем все больше и больше становится похож на нормального ребенка.

— Мартин, там стук с полянки, где елка?

«Да… Вик, иди потише, мне не нравится этот звук».

Вик кивнул, почувствовав тревогу друга. Впрочем, она не сделала солнце тусклым и не заволокла небо тучами — день был по-прежнему прекрасен.

«Может я?..»

— Давай, — легко уступил Вик.

Даже если там нет никакой опасности, а ее просто не может там быть — ему хотелось поделиться с Мартином этим днем.

А Мартину было не до прекрасного зимнего утра. Он знал, что увидит на полянке еще до того, как достиг окружавших ее кустов. Стук сопровождал ритмичный звон.

Рядом с деревом стоял мужчина. Высокий, черноволосый. Мартин его раньше не видел. Мужчина был широкоплечим, его спина, казалось, окаменела. И он ритмично, идеально выверенными движениями, рубил ель. Вековое дерево умирало под его топором, разбрасывая щепки по белоснежному снегу.

Мартин подумал о том, что нужно развернуться и уйти. Но он остался стоять, разглядывая мужчину.

В морозном звоне раздавался терпкий запах еловой смолы.

У мужчины был волевой подбородок, темные глаза с тяжелыми веками, тонкая, почти незаметная линия сжатых губ и черная щетина на щеках.

— Что вы делаете? — спросил Мартин, выходя из-за куста.

— Что, еще один альпинист? Можешь идти домой, нет больше елочки.

У мужчины был низкий и хриплый голос. Очень усталый. Вокруг него были разбросаны разноцветные щепки, серебрящиеся на солнце остатками фольги.

Звезда.

— Кто-то упал, да? Вы отец?

— Отойди, мальчик, — вместо ответа приказал он, бросая топор на землю рядом с несколькими срубленными ветвями.

Постояв несколько секунд, он ударил ногой по стволу. Движение получилось резким, рассчитанным и фатальным. Окруженное шорохом и треском, дерево упало на землю, очертив зеленую стрелку на снегу.

Мартин подошел к ветке, и незаметно сунул в карман блестящую птичку, оказавшуюся сверху. По всей полянке были разбросаны щепки.

«Я знаю, кто упал, Мартин», — едва слышно сказал ему Вик.

Этому мужчине удалось погасить солнце, ни сказав ничего важного.

— Скажите, кто упал? — тихо и настойчиво повторил Мартин, подходя к нему.

— Моя дочь. Ира. Знаешь ее?

— Я ее друг. Она жива?

— Она мне ничего про тебя не рассказывала, мальчик.

— Я помогал ей хоронить Власа, — сказал Мартин, глядя мужчине в глаза.

Он помнил полоски от ремня, которые показала ему Риша. Мартин видел человека, избившего свою дочь за то, что она похоронила друга. И пришедшего вымещать злость на дереве, с которого она упала.

— Жива. Сильно ушиблась, и вряд ли скоро встанет с постели. Зачем она полезла?.. — риторически спросил он, пиная ствол.

— Риша хотела, чтобы ее полюбили, — ответил Мартин. — Она говорила, вы тоже знаете об этом… ритуале.

Он поднял на него тяжелый взгляд. Глаза его, темные и холодные, налились кровью.

«Мартин, зачем ты его злишь?..»

«Он ничего нам не сделает».

— И поэтому полезла? — неожиданно спокойно спросил мужчина.

— Я не знаю, спросите у нее. Можно мне с вами?

— Куда?

— Я хочу ее проведать. Пожалуйста.

«Он не разрешит…»

— Пойдем, — пожал плечами мужчина, поворачиваясь к нему спиной.

Он шел, не оглядываясь и не подстраиваясь под шаг мальчика. Мартину удавалось успевать за ним, не срываясь на бег.

«Не бойся, я уверен, с ней все будет в порядке».

«Она полезла… нужно было сжечь звезду…»

«Вик, проблема не в звезде, а вот в нем. И еще целой деревне предвзятых людей. Слушай, он странный какой-то, тебе не кажется?»

«Кажется. Сначала бил ее, а потом елку пошел рубить…»

Дом, к которому они подошли, был выкрашен светло-голубой краской. На территории было чисто, цепные собаки выглядели сытыми и ухоженными. Мартин разглядел баню, сарай, большой курятник, и торчащие из-под снега цветные рейки в том месте, где летом был огород.

— Как тебя зовут, мальчик? — спросил его мужчина, открывая дверь в дом.