Мы - Николай Кровавый!

В числе важнейших дел, порученных моим креатурам, была ревизия существующей на данный момент охраны, которая досталась мне в наследство от покойного родителя. Ее предстояло тихонечко перетрясти и переподчинить уже тем, кому я лично доверяю. А я нынешней охране, как и полиции, совершенно не доверяю. Все указывает на то, что охрана и полиция подчиняется явно не мне.

На это я обратил внимание еще во время изучения биографии реципиента. Взять хотя бы историю с арестом в марте 1917 года царской семьи. Для охраны ее безопасность приоритетна. И нормальной охране плевать на чины и звания тех, кто вздумает ей отдавать распоряжения. А что на деле? Приехавший в Петроград с одним лишь адъютантом Лавр Георгиевич Корнилов прямо с вокзала отправился брать под арест царскую семью! И охрана подчинилась его приказам! А кто он такой? Охрана ему вообще не подчинена. Но раз исполнили его приказы, значит были в сговоре с революционерами.

Полиция я доверял еще меньше. Оснований для недоверия было сколько угодно. Взять хотя бы знаменитую "царскую охоту" на моего деда. Она ведь у народовольцев сперва не задалась. Неудач и провалов у них было столько, что выследить да повязать голубчиков еще на стадии подготовки, сумел бы даже обычный участковый мент из моего времени. Но не переловили. О чем это говорит? Либо полиция совсем не умела работать, либо она заигралась с революционерами в какие-то непонятные игры, либо ее притормаживал кто-то очень влиятельный.

Столь же показательна и история с Александром Ульяновым. На первый взгляд кажется, что полиция сработала образцово — предотвратила готовящееся покушение. Только жандармы предотвратили террористический акт по чистой удаче. Террористы настолько пренебрегали правилами конспирации, что спокойно и открыто обсуждали свои дела при посторонних людях. Более того, они целых два дня свободно по Невскому проспекту с бомбами ходили. И ни одна полицейская сволочь даже не дернулась хотя те кто вел наблюдение за поднадзорными, ясно определили, что в одежде подозреваемых спрятаны некие тяжелые предметы. Но еще интересней было то, как арестовывали руководителя этой организации — Петра Шевырева. А он накануне уехал на юг, вроде как в Ялту, лечиться от чахотки. В Харьков (где жили его родители) и Ялту полетели телеграммы: немедленно арестовать как опасного государственного преступника. Начальник Харьковского губернского жандармского управления ответил, что Шевырев, наверное, в Крыму, однако "в Ялте нет жандармского офицера, поэтому телеграфировал в Симферополь". Несколько дней Шевырева искали, наконец, 7 марта арестовали.

Вот так! В городе, в котором расположена моя летняя резиденция — нет жандармского офицера и арестовать государственного преступника просто некому! А что, нельзя поручить задержание городской полиции? Да при таких порядках, революционеры быстро поймут, что Ялта является более подходящим местом для покушений, нежели Петербург!

Конечно, сейчас в террор идут совершенно неподготовленные для такой деятельности люди, потому и действуют слишком примитивно и предсказуемо. Но пройдет совсем немного времени и все поменяется. А полиция по-прежнему будет не на должной высоте. По той же группе Шевырева она не доработала. Шестерых повесили, а самых опасных считай что проморгали. Например некий С.А. Никонов. Сейчас он работает у известного французского невролога, профессора Пьера Мари в госпитале Бисетр. Готовится к защите диссертации. А ведь именно он изначально готовил покушение на моего отца. Ему тогда повезло. Ничего не знавшая о покушении полиция арестовала его и еще полтора десятка человек по совершенно иному делу. Поэтому "Террористическая фракция" и сменила состав своего руководства. Но ведь в ходе дознания и были получены агентурные сведения о том, что Никонов должен был принять участие в покушении на императора. И был он в тот момент в полной нашей власти. Недоработали, не довели дело до конца. А ведь к 1905 году у этого светила медицины будет на счету уже три десятка осуществленных терактов!

Но он сам по себе что? А вот Азеф сумел поставить дело террора на должную высоту. Работая одновременно на революцию и на полицию, он сделал то, о чем мечтал казненный Александр Ульянов. Тот ведь так и заявлял, что не верит в террор, зато верит в систематический террор. Вот Азеф его и организует.

Но революционный террор — это одна из угроз. При должном отношению к делу, полиция сможет с ним справиться. Но ведь есть и другие люди, которые скоро очень захотят моей смерти. Я имею в виду клан Романовых и их прихлебателей. Для полиции это считай неприкасаемый контингент. И если будет заговор, то она его либо проморгает, либо примкнет к нему, либо останется в стороне. Но не станет его предотвращать. Судьба Петра Третьего как бы намекает. Там ведь полиция знала о заговоре в гвардии практически все. Но боялась лезть в такие игры, а потому и бездействовала.