Мы обещали не расставаться (СИ)

Уфа провожала Тинку и Вадима плотным дождём, а вот Питер, которому больше характерно жить при нестабильном климате и чаще всего под мутным и влажным небом, встретил их ярким солнышком и удивительным, отнюдь не осенним теплом. Как только приземлился самолёт, Вадим повёл Тинку к стоянке такси. Было немыслимо добираться автобусом: у обоих в руках - огромный багаж. Тинкины родители снабдили их тушками домашних кур, уток, сметаной, творогом и маслом.

- Мы с тобой как колхозники, будто едем на рынок, - пошутил парень, поднимая тщательно упакованные Тинкиным отцом продукты и укладывая в багажник такси, - как это нас ещё не арестовали и не обвинили в спекуляции.

- Посмотрю, что ты скажешь, когда будешь есть жареную курятину, - беззаботно засмеялась девушка.

- Это всё можно купить в магазине, - возразил Вадим.

- Можно, но всё будет не то! – блеснула Тинка глазами. – К тому же нам нужно привезти что-то тётушке в подарок.

Они поехали прямиком на квартиру к Вадковским, которая пустовала, потому что родители Вадима уехали в санаторий.

Им и не мечталось о таком счастье - одним, без пригляда родственников, пожить целый месяц.

С тех пор, как Вадим уехал в Сочи, у них ещё не было физической близости. Просто-напросто негде было уединиться: вокруг постоянно было полно народу, а в лесу поздними вечерами сыро и холодно. Конечно, можно было бы найти укромный уголок, если к этому стремиться, но парень не хотел заниматься с Тинкой любовью второпях, словно стало бы это вторым его предательством. Он намеревался дать почувствовать девушке, как много она для него значит.

И не было их счастливее на свете в эти дни первого совместного месяца. Каждый миг и каждая минута друг с другом казались обоим райским блаженством. Могли попросту сидеть рядом и заниматься своим делом (она пишет материал для радио, он обдумывает новую постановку, роясь в своих записях), но у них постоянно было ощущение, что они – единое целое.

- Что, если мы позовём на обед Розу Зосимову и Алёшку с мисс Морин? – однажды предложил Вадим. – Я давно не видел брата.

А Тинка, напротив, встречалась с ним ежедневно, но не разговаривала по душам, как делала когда-то. Поначалу после его злополучного признания девушка не знала, как себя с ним вести. Однако не стоило и расстраиваться, потому что сам Алёшка, видно, не слишком и переживал, шутил и подкалывал, как обычно. Правда, на лекциях уже не сидел с ней и Зосимчиком. У него образовалась своя компания, особенно после того, как комиссарил в проводницком отряде. Общие воспоминания, совместные разговорчики…

Зосимчик тоже летом работала проводником. Она рассказала, что в предпоследней поездке Кравченко нашёл себе новую Морин, со старой своей философиней Аней расстался.

- Прямо чудо в перьях! – смеясь, поведала Роза. – Манерная и странноватая! Он нашёл эту девицу на инфаке. Евреечка, так сама и объявила нам, проводникам, на собрании перед очередной поездкой, куда привёл её Алёшка. Сказал, что она на время заменит заболевшую Ленку Самохину. Представил Инной Зальц. Её поставили одну на вагон, на ночь я должна была подменять. И знаешь, что произошло в Новосибирске! - продолжила рассказ Зосимчик. - Наш командир Коробов Виктор за два часа до прихода поезда на станцию в своей обычной приказной манере дал указание: «Всё помыть внутри и снаружи, закрыть вагон и быть готовыми!» Имел в виду, что убраться в вагоне заранее, чтобы по прибытии спокойно пошляться по городу. На осмотр Новосибирска у нас было всего часов пять. В назначенное время собрались у бригадирского вагона все, кроме Инночки. Пошли к её вагону, а она, дурочка, где-то раздобыла ящик, взобралась на него и моет лентяйкой окна с перрона. Витька кричит ей: «Что ты делаешь? Мы тебя заждались!» Отвечает спокойно: «Мою снаружи вагон, внутри я уже помыла, вы же сами сказали!»

Странно было Тинке слушать о чудачествах новой Алёшкиной «Морин» из уст такой же немного чудаковатой Розы, которая сама не раз по доброте и доверчивости попадала в смешные ситуации. Из-за того же Коробова, например. Как-то на лекциях она заметила у него сзади прореху у рукава пиджака.

- Коробов, у тебя по шву рукав отрывается, надо зашить! – не удержалась сказать Зосимчик.

После занятий на её кровати в общежитии (Роза жила с Тинкой в комнате временно, пока одна из девушек лежала в больнице) оказался коробовский пиджак с запиской: «Принёс пиджак, как просила, когда зашьёшь, верни назад!»

Ничего не поделаешь, пришлось пришивать рукав. Это ещё бы ничего, но на следующий вечер раздался стук в дверь, пришёл Алик с их курса:

- Мне сказали, Роза, ты Коробову зашила пиджак. А у меня у рубашки оторвались пуговицы. Ты не пришьёшь?

В тот же вечер Володька с четвёртого курса принёс брюки, чтобы поменять в них замок. Зосимчик чуть не взвыла от возмущения, но отказать не смогла. Провозившись с замком часа два, на следующий день сбежала из общежития жить домой.