Мы остаемся свободными...

В широком белом коридоре с прорезиненной дорожкой лежали два разодранных тела Шестиногих. Куски прозрачных тел казались теперь студенистой массой, головы без плат потеряли форму. Почему Пушистик так любит жевать платы? Они крошечные, маленькие и несъедобные. В них нет никакой питательности. Смысл их поедать? Вдруг после такой еды у Пушистика заболит живот?

Таис усмехнулась и тут же откинула такое предположение. Ерунда, Пуш спал сладко и крепко, как сытая и здоровая животинка. Этого не возьмешь какими-то там несъедобными платами, этого вообще ничем не возьмешь.

Вспомнились недавние бои с фриками на Станции. Те кидались на роботов-Донов, разрывали на части, жевали, ломали, крушили - и ничего с фриками не случилось. Ничего их не брало. Можно было только отрубить голову - тогда фрики погибали. Пушистик обладал точно такими же способностями, он ведь тоже фрик, только маленький. Он точно так же умеет восстанавливаться, выздоравливать и побеждать.

Только теперь Пушистик за них - за Таис и Федора. Он не против людей.

Таис добралась до дверей, ведущих в шлюз - плотно закрытых, спокойных, неподвижных. Здесь тоже была тишина и пустота. В нишах стояли трое Шестиногих - бесполезные и бестолковые.

Хорошо, если бы Федор наладил управление крейсером, тогда роботы подчинялись бы Федору и Таис. Это было бы просто отлично.

Ничего особенного и примечательного на техническом уровне теперь уже не было, и Таис решила вернуться назад. На ее мини-планшете выходило так, что уже наступил новый день, время показывало тринадцать с половиной часов дня. Только ведь для крейсера это время не очень действовало, тут был свой распорядок.

Наверное, роботы существовали вне времени.

2.

Таис вернулась к Федору. Тот, услышав ее шаги, поднялся, убрал со лба надоевшие волосы и спросил:

- Что-нибудь нашла?

- Ничего нового. А у тебя как дела?

- Никак. Я не могу разобраться в программах. Это не программы, это живой организм какой-то. Только я пытаюсь добраться до него - он ускользает, закрывается и прячется. Здесь один программный виток уходит в другой, все складывается, как коробочка с секретом. И в итоге у меня остается только крошечная точка - зерно, вскрыть которую я не могу. Это не цифровые технологии, это то, что мне совершенно не понятно. Но ведь это создали люди, это не органическая материя. Это роботы, значит, они были кем-то созданы. Ничего не возникает просто так, эволюции роботов не существует.

- Как и эволюции людей, - согласилась Таис.

Федор выглядел уставшим. Потемневшие глаза, щетина на подбородке, лохматые волосы. Таис подошла к нему совсем близко, провела по лохмам, приглаживая их пальцами, дотронулась слегка до небритой щеки и тихо спросила?

- Что будем делать? Как мы вернемся на Станцию?

Федор слегка улыбнулся от ее ласки, но его ответ прозвучал не очень весело:

- Если не разберусь со всем этим - никак. Надо бы проверить шлюзы - нет ли каких катеров, чтобы выбраться на них. Беспилотники для этого не подходят.

- Так пошли, проверим сейчас.

- Только выпью кофе.

Агрегат Грум тут же затарахтел низким голосом:

- Кофе эспрессо, капучино, заварной кофе - что хотите, на выбор. И шоколад - горький, молочный, с орехами. У меня тут есть все, что пожелаете.

При словах о шоколаде подскочил Пушистик, выбрался к пробитым стеклянным дверям - лапы захрустели по мелким осколкам. Мотнул головой, разинул пасть, рыкнул и уставился на Таис и Федора. Его морда отчетливо выражала желание пожрать чего-нибудь шоколадного и побольше. И он явно собирался настаивать на этом своем желании.

- Шоколад - так шоколад, - покорно согласился Федор, обнял Таис за плечи, и они направились к агрегату.

Тот сразу же начала предлагать еды, но Таис не успела проголодаться.

- Болтливый какой-то, - пробормотала она.

- Соскучился по людям. Часто тут бывали люди, а, Грум? - спросил Федор.

- Люди? - Грум замер на мгновение, зашипел, наливая горячий кофе с молоком в пластиковую прозрачную кружку с изогнутой ручкой.

Как только кружка оказалась полной, он выдвинул ее на поднос и уверенно пробасил:

- Людей тут давно уже не было. Пять лет, три месяца и семнадцать дней назад приходил последний раз устанавливать новейшие технологии человек. Ему дали четыре часа времени на работу, и он был из последнего поколения людей, которых называют "управляемыми". Раньше таких не было.

- Раньше - это когда? - тут же уточнил Федор.

- Раньше - это на момент моего создания. Я - устаревшая машина, обслуживающий агрегат. Подобных мне Лонов списали на тот момент, когда меня решили поставить на крейсер. Я просто оказался наиболее дешевым вариантом для обслуживания людей, а люди сейчас в меньшинстве, и вкладывать большие средства в них никто не желает.

- Что значит - в меньшинстве?

- Людей почти не осталось, только машины. "Управляемых" людей держат в определенном количестве для обслуживания машин - это самая дешевая рабочая сила. Но в последние пять лет научились обходиться и совсем без людей, сюда не приходили люди, Двадцать первые и Двадцать третьи сами устраняли все неполадки на крейсере.