Мы остаемся свободными

Таис не стала ждать, пока говорливая Иминуя взломает и ее машину. Где тут отключается автопилот? Вот он, виртуальный рычаг, надо всего лишь отвести рукой в сторону, до самого упора. Вот так.

Виртуальная голограмма из сиреневой стала белой, а после и вовсе пропала. Шлем погас и теперь только мешал смотреть. Таис стянула его, положила пальцы на плоские кнопки панели и проговорила:

– Ну и как управлять этой штукой? Федь, давай сюда, спрячемся у меня в катере.

3

Федор не заставил повторять дважды, проворно выкатился из кабины, плюхнулся на поли, согнувшись, пробрался к Таис. После тихо велел:

– Выходи немедленно. И зверюгу бери. Быстро, сказал!

В голосе его прозвучало столько накала, предельного, горячего, что Таис без лишних слов отстегнула ремень, поднялась, схватила за шкирку шипящего и машушего лапами Пушистика и принялась перелезать через открытый люк.

Надо было бы спросить, почему они покидают катера, но времени не было. Где-то впереди раздалось тихое шкрябанье, еле слышное, будто кто-то осторожно стучит по гладкому полу. Стук-стук – стук. Точно маленькие коготки. Спрыгнув вниз и пригнувшись, Таис тихо спросила:

– Что теперь?

– Прячемся. Если мои догадки верны, то надо уйти отсюда в безопасное место как можно скорее.

– Где безопасное место?

Стук усилился, к нему добавились еще какие-то странные звуки, будто щелчки. И наконец в самом конце длинного ангара, разветвляющегося на два коридора, появились три странные штуковины. Ростом чуть меньше метра, на нескольких ногах-щупальцах, полупрозрачные, прыткие. Они немного походили на пауков, только не видно было голов, лишь плоские туловища, прозрачные, заполненные светящимися диодами и крошечными металлическими штучками. В многочисленных лапах проходили узкие металлические штыри, которые слегка поблескивали, отражая яркий белый свет.

– Валим! – яростно прошипел Федор и потянул ее куда-то вбок.

Он, оказывается, углядел в стене проем, ведущий в узкий коридорчик, такой же белый и блестящий. Стены его оказались холодными и гладкими, Таис едва протиснулась в тесное пространство.

Не успел Федька забраться к ней, как грянули выстрелы. Вернее, зашипели и зачавкали, плавя корпусы катеров. Вот тебе и контакт с Иминуей! Вот тебе и добровольная сдача!

Таис дернулась, протискиваясь дальше, Федька забрался вместе с ней.

– Это палят те самые прозрачные штуки. Это что, роботы нового поколения? – пробормотал он.

– Ты цел? – шепотом спросила Таис.

– Вовремя убрались. Я догадался, что церемониться с нами не станут, как только Иминуя эта заглохла. Все, катера наши сплавились в лепешки. Сейчас дожарят их и столкнут в космос. Давай уйдем отсюда, это же шлюз. Нас тоже может вынести в открытый космос, как только станут выкидывать то, что осталось от наших катеров.

– Куда?

– Туда, где есть люди. Должны же тут быть люди, в конце концов.

– А если мы заразим их вирусом, что тогда?

– Так и надо. Будут знать, как нападать на станцию.

– А ты злой, как я погляжу, – прошептала Таис и принялась проворно протискиваться дальше по коридорчику.

Глава 8 Эмма. Поломанные уборщики и девочка Женя

1

Просыпаешься утром и – вуаля. Ты в чужой постели, закутана в чужое одеяло, под головой – чужая подушка. Незнакомым голосом поскрипывает чужой диван, и в момент соприкосновения с реальностью вдруг понимаешь: это не потому, что вечером заблудилась и случайно попала не туда.

Это потому, что сама жизнь изменилась навсегда. Стала чужой, неуправляемой, незнакомой. Скрипучей и какой-то… не своей.

Эмма повернулась и с удивлением обнаружила, что ее собственное одеяло оказалось на полу и потому она укрылась Колькиным. А тот устроился в кресле, прикрыв ноги пледом, и сопел так сладко, словно под головой у него находилась не маленькая диванная подушечка, а ортопедический матрас, принимающий форму тела и поддерживающий правильную осанку.

Они теперь единственные взрослые на станции, если не считать Маши, Кати и Нитки. И принимать решения только им. Времени лишнего нет, надо вставать и браться за дело…

Впервые в жизни Эмма не хотела просыпаться. Нахлынула волна безнадеги, захлестнула и утянула с собой всю энергию. Да и какой смысл что-то делать для станции и для детей, если совсем скоро крейсеры пробьют силовое поле, и тогда в живых, видимо, не останется никого.

Тогда к чему все эти планы и приготовления к праздникам? Эмма натянула пушистое одеяло – синее, в белую клетку – до самого подбородка и уткнулась носом в подушку. Она еще пару минут полежит, а после соберется с силами и попробует найти выход…

Хотя бы попробует…

Завозился Колька, выбрался в коридор, ответил что-то веселое на шуточку Доньки о любителях поспать. Уточнил, встала ли Сонька, и застучал тарелками на кухне. Совсем скоро запахло кофе, ванильным печеньем и банановым салатом. Интересно, на сколько хватит запаса бананов? На неделю, две? Или все-таки на месяц?

Время пролетит быстро, очень быстро. И с каждой прожитой минутой конец будет неотвратимо приближаться…