Мы остаемся свободными

– Не все согласны жить так, как нелегалы. – Григорий выдохнул, качнулся на стуле, и тот возмущенно заскрипел. – Вы о них слишком мало знаете. Свободные люди свободного острова. Вы легко приспособились к вирусу, но здесь, на Земле, он никуда не делся. Пока я без чипа, я постоянно рискую, об этом мы сейчас не говорим, но никто не даст гарантии, что через несколько дней не появятся признаки заражения. Нас всех выручали чипы. До того как роботы подавили повстанцев, у меня стоял небольшой чип, который был защищен от роботов. Он блокировал действия вируса и вообще работал как дополнительный стимул для организма. Роботы заменили его на более мощный, собственный. Без чипов здесь на Сабе все умирали, вам же наверняка рассказывал Вар. Когда мы прилетели сюда – тут уже была пустыня. Никого не осталось. Какое-то время мы просто убирали трупы, сжигали некоторых, кого успели. Чипы обеспечивали нам устойчивость к вирусу. Нелегалы же смирились со своей звериной сущностью. У них это называется свободой выбора. Себя они считают людьми-животными. Кто перерождается – тот перерождается. Они принимают перерождения как новую форму существования. Говорят, что у них никто не умирает от вируса. Когда дети вырастают – наступает так называемая инициация. Вступление во взрослую жизнь. И по их верованиям ребенок сам выбирает, кем ему быть – животным или человеком. Выбор есть у каждого – так они считают. И принимают это как должное. Животных отпускают, и они живут стаей на острове. А люди живут в своих поселениях. Сами понимаете, не каждый желает для себя такой участи. Кому-то проще умереть, чем превратиться в зверя.

– Я бы лучше умерла, – хмуро сказала Таис.

Григорий не стал ничего отвечать. Да и не надо было.

– Это все хорошо, но, кажется, я нашел возможность связаться со станцией, – сказал вдруг Федор. – Вот он, отличный свободный канал.

– Так ведь башня разрушена. Вряд ли в ней уцелели установки связи, – с сомнением в голосе сказал Григорий.

– А и не надо установок башни, – заговорил вдруг Вар. – Тут есть возможность подключиться с космодрома. У них настолько мощные установки, что покрывают весь остров, кроме поселений, где их глушат блокираторы.

– Вот именно. Тай, мы сейчас свяжемся со своими. Только этим мы обнаружим себя, и после придется быстренько сматываться. Собери оружие в рюкзак, заберем все, что тут есть, – распорядился Федор.

3

– Для того чтобы связаться с вашей станцией, надо знать координаты ее нахождения в межпространственной сети, – заметил Григорий, присматриваясь к работе Федора.

– А мы это знаем. Это каждый школьник знает, – пробурчал тот, не отрываясь от голограммы.

Пальцы его с невероятной быстротой работали с виртуальной клавиатурой, временами он отдавал голосовые команды. Попросил Таис принести тетрадь и тут же принялся объяснять свои действия.

К удивлению Таис, Григорий не знал большинства обычных, простых программ-помощников, которых Федор загрузил в систему со своего планшета. Все эти программы были написаны еще на Нижнем уровне Колючим и Федькой, и все они частенько использовались для взломов и соединений. Таис их знала, это все равно что решить элементарное уравнение с одним неизвестным. Она даже знала базовый принцип написания таких программ, потому что это и в самом деле было очень просто.

Григорий постоянно спрашивал у Федора, как это работает и на каком принципе построено, и видно было, что многие моменты для него неуловимы.

– У вас отличная базовая система для программ, она настолько мощная, что вполне может…

– Может взломать и блокировать весь космодром, – закончил за него Федор. – Это потому, что нам приходилось долгое время блокировать станцию и выживать на ней. И к тому же нас учили этому в школе. Это то, что знает каждый мальчишка. А если еще добавить сюда все те знаки и системы, что изложены в тетради, то получится хорошенькая такая бомба.

И Федор вытянул из кармашка заранее приготовленный чип Иминуи.

– Вот он, наш ключик, которым мы воспользуемся. Мы сделаем так, что нас примут за своих, и все наши маленькие программки-червячки, запущенные в их систему, будут считаться собственными файлами, родными и безопасными. И тогда мы будем управлять связью и делать все, что нам захочется. Правильно, Тай?

Федор широко улыбнулся, довольный своей работой, и его пальцы вновь забегали по клавиатуре. Он включил музыку, и тишину нарушили уже знакомые рваные ритмы.

– Вы слушаете Цоя? – удивился Григорий. – Это считается запрещенной музыкой. Слишком тяжелые аккорды, вызывающие агрессию. Ее давненько запретили, еще до войны. Откуда вы это взяли? У вас на станции такой музыки не должно быть. Или есть?

– Где-то взяла Эмма, одна из нас, – пояснила Таис, пожав плечами. – Где-то в личных файлах мертвого профессора, который участвовал в заражении станции вирусом. Видимо, с ним тогда уже общались синтетики, а он думал, что люди. Профессор записывал все происходящее на станции после заражения и передавал информацию на Землю. Ему обещали лекарства и свободу, но в конечном итоге его кинули. Роботы на самом деле отлично умеют лукавить.