Мы остаемся свободными

Не надо ничего говорить. Какая разница – что первым погибло? Хотя это так похоже на Колючего. Он уже был мертв, но его сердце все еще билось, и он все еще любил Эмму. И последнее, что умерло в нем – это любовь.

А Эмма так ни разу и не поцеловала его.

Она наклонилась – сомкнутые ресницы оказались совсем рядом – густые, черные и короткие. Холодные губы были мягкими и солеными. Вкус крови – мелькнуло в голове. Их первый и последний поцелуй имел вкус крови. Но она все-таки поцеловала Колю. Она все-таки сделала это.

– Мы кремируем его через пару часов. Если хочешь – посиди рядом. Я уйду, – сказала стоящая за спиной Мэй-Си.

Эмма кивнула.

Наверное, у взрослых так принято – сидеть рядом с мертвыми. Но Эмме просто хотелось побыть одной, чтобы никто ее не жалел и не говорил нужных и хороших слов. От жалости ничто не изменится, и от слов тоже.

Колька по-прежнему лежал перед ней, как последняя часть уходящей жизни, как напоминание о прошлом. Эмма думала, что совсем недавно она была самоуверенной девочкой, строящей большие планы на будущее. Как же она поменялась за последние несколько недель!

Теперь она казалась самой себе холодной космической пустотой. Мраком, лишенным воздуха и света звезд. Пустотой, в которой не осталось ничего.

Теперь ей некого любить…

И в этот момент она вспомнила о Соне и Максиме. Они должны были спастись, они наверняка находятся на главном крейсере миротворцев. Только Эмма даже не поинтересовалась, где они, что с ними, живы ли. Да и о Коле вспомнила только в самый последний момент, когда битва уже закончилась.

А до этого времени все ее помыслы и чувства были на уровне животных. Битва, кровь, ярость, смерть. Она, как животное, желала убивать и терзать, и больше никаких мыслей у нее в голове не было.

Недаром же синтетики сказали, что самый главный враг у людей внутри. Люди сами себе враги, и роботы тут ни при чем. Вирус внутри людей. Не тот, что превращает их в зверей, а тот, что позволяет жить без любви.

Ведь если бы Эмма любила Колю, разве она забыла бы о нем?

Разве Таис забыла о Федоре? Разве бросила его истекать кровью в закрытых базах? Она пошла за ним, несмотря на опасность и смерть, рискнула собственной жизнью и вытащила его, можно сказать, благодаря чуду.

А Эмма просто-напросто забыла о Кольке. И вспомнила-то только благодаря живому дереву. Это оно сняло бешеную ярость и желание убивать. Дерево вернуло ее к человечности.

Эмма стиснула пальцы, закрыла глаза и поморщилась. Синтетики были правы: быть человеком на самом деле очень и очень непросто. Гораздо легче оставаться фриком. Никаких мыслей, никаких сожалений, только инстинкты.

Так есть ли у Эммы право на то, чтобы иметь семью? Какой от нее будет толк, если она вернется к Соне и Максиму? Она забудет о них при первой же битве, она ненадежна, как те фрики, которые бросают собственных детенышей.

И поэтому лучше ей не возвращаться к своим. Ник предлагал остаться на крейсере и примкнуть к их команде. Почему бы и нет?

Эмма бросила прощальный взгляд на Кольку, встала и вышла. За спиной она оставила прошлую жизнь, привязанность и друзей. Теперь она остается здесь. Она будет жить на этом крейсере. Она станет миротворцем, тем более что драться она умеет хорошо, и Ник в этом убедился.

4

Ей выделили каюту – небольшую комнатку с кроватью, шкафом и столом. В ней не было ни одного монитора, ни одного планшета – ничего электронного. На полу домотканый ковер с ярким цветастым рисунком, на кровати вместо покрывала – оранжевая шкура какого-то животного.

Рядом находилась каюта Мэй-Си, и там все время раздавались детские голоса. По коридору время от времени пробегали черноглазые мальчики – сквозь затемненное стекло Эмма могла их видеть. Ник сказал, что прозрачность стекла варьируется и можно сделать его полностью светонепроницаемым. Но Эмме не хотелось сидеть одной в закрытом помещении.

Она никогда не бывала одна – рядом с ней жили Соня, Колька, Донька. Бурная жизнь Второго уровня всегда была настолько близкой, что достаточно было просто протянуть руку, чтобы коснуться ее.

Поэтому Эмма призналась себе, что ей нравится наблюдать за бегающими детьми.

А еще ей понравилась колыбельная, которую спела им на ночь Мэй-Си. Незнакомые слова долетали тихими, протяжными нотами и словно отражали ту грусть и печаль, что лежали на сердце у Эммы. Мэй-Си была матерью тех детей, которым пела, и в ее голосе слышалось столько нежности, мягкости и любви, он был глубоким и невероятно прекрасным. Эмма не могла подобрать слов, чтобы описать его.

Она слушала и чувствовала, как по щекам текут слезы.

Наверное, все бы было по-другому, если бы их родители пели детям на ночь колыбельные. Все бы было по-другому.

Потому что когда в детстве остаешься один, по твою душу приходят чудовища и поселяются внутри. И защитить от них некому, потому что ты одна. И потому что роботы – не люди.

Эмма грустно улыбнулась, вытерла слезы и повернулась на бок.

Ей больше ни о чем не хотелось думать.

Глава 13 Таис. Деревня нелегалов

1

Как твое плечо? Как ты себя чувствуешь?