«Мы от рода русского...»

И все же, хотя успех был налицо и Русь многого добилась в смысле упрочения своего суверенитета в переговорах, возвышения собственного государственного престижа, ей и в 911 году не удалось полностью встать вровень с Византией. Византийские послы не появились в Киеве, Олег не ратифицировал самолично договор. Да и в тексте соглашения Олег неоднократно именуется просто «светлостью», «светлым князем». Случайно ли это? Думается, что нет. Вопрос о титуле главы того или иного государства в древности и средневековье играл принципиальную роль, и неспроста греки в своих обращениях к окрестным владыкам тщательно дозировали степень своего уважения. В византийской дипломатии существовал тщательно разработанный ритуал таких обращений, который греки неукоснительно проводили в жизнь. И изменить этот порядок можно было только силой.

Что касается Руси, то в своем труде «О церемониях:) император Константин VII Багрянородный, тот самый, который в год приезда русского посольства ребенком вступил на престол, учил позднее своего сына и соправителя Романа, как следует обращаться к великому киевскому князю: «Грамота Константина и Романа, христолюбивых императоров римских, к архонту Руси». Титул архонта был невысок. Скажем, к франкскому владыке было рекомендовано обращаться совершенно по-иному: «К светлому царю франков». А титул архонт, дошедший в Византию из древнегреческих полисов, соответствовал владетелю невысокой руки. И русский архонт — князь Олег — именовался просто «светлостью». Не более.

И все же Русь кое-чего добилась и в отношении формы.

Русское посольство 911 года проходило в Константинополе по образцу посольств других, уже признанных Византией и дружественных государств. Летописец рассказывает, что император Лев VI <:почтп послы Рускые дарми златомъ, и паволоками и фофудьами (сосудами)... и тако отпусти а (их) во свою землю с честию великою».

На языке средневековой дипломатии это означает, что император принял послов перед их отъездом на родину, или предоставил им <;отпуск», от его имени послы получили прощальные дары. Это был обычный ритуал отпуска иностранных посольств из Византии, и он был точно соблюден в отношении Руси.

Но на этом «великая честь», которую оказал русскому посольству византийский император, не ограничилась. Византийский владыка организовал знакомство членов посольства с Константинополем, его святынями. И руссы в сопровождении приставленного к ним «мужа» увидели «церковную красоту, и полаты златыа», наполненные колоссальными сокровищами — золотом, дорогими тканями, драгоценными камнями, а также православными святынями — религиозными реликвиями, связанными с именем Христа, мощами святых.

Неспроста повели греки русское посольство поглядеть на «церковную красоту»: вновь и вновь обращались византийские политики к идее крещения Руси в своих великодержавных гегемонпстских интересах. Первые попытки крестить Русь и учредить там византийскую епархию закончились неудачей. Языческая толща поглотила как русских инициаторов крещения, так и греческих миссионеров, и вот Константинополь вновь исподволь продолжал прежнюю политику. Летописец заметил, что греки во время этих посещений «учаще я (их) к вере своей и показующе им истинную веру:>.

Послы ходили по величественным соборам и роскошным дворцам Константинополя, смотрели на византийские чудеса, набирались знаний.

Дело шло к осени, приближался октябрь, пора было отправляться в обратный путь.

Руссы покинули Константинополь, судя по всему, вскоре после отпуска и в октябре уже были в Киеве.

И тут наступил заключительный акт Есей этой дипломатической истории — встреча посольства с князем Олегом. Это был официальный прием послов главой Русского государства, на котором Карл и его товарищи поведали Олегу «вся речи обою царю (т. е. обоих царей—Льва VI"и Александра), како сотвориша мнръ, и урядъ положиша, межю Грецкою землею и Рускою...».

Официальный характер приема как бы подчеркнул всю значимость посольства, его международный престиж, связал воедино процедуру, которая совершилась в Константинополе, с киевским приемом, отпуск посольства у византийских императоров — с приемом его у Олега. Даже такая, казалось бы, малозначительная деталь была продумана киевским правительством, настойчиво поднимавшим государственный престиж Древней Руси.

Глава 9 Через Хазарию на Восток

Неведомые страны, откуда на рынки Константинополя и Киева прибывали после долгих и утомительных путешествий купеческие караваны с диковинными товарами. С Востока в Византию, на Русь, в другие страны Европы попадали тончайшие ткаии и булатное оружие, прекрасные скакуны и драгоценные камни, пряности и замечательной работы ковры, изделия из золота, серебра, бронзы. Восток... Мысли о сказочно богатых восточных землях будоражили киевских правителей, не давали покоя торговым людям.