Мы отстаивали Севастополь

Харитонов нетороплив, любит все тщательно взвесить, подсчитать. Навыки бухгалтера и на войне пригодились. Решение он принимает не сразу, но, приняв, упорно, настойчиво проводит его в жизнь. Бойцы уважают его. Сейчас они ловят каждое слово своего командира. И думают. Харитонов и их приучил взвешивать все, тщательно осмысливать свои действия.

Внимательно оглядываю собравшихся младших командиров. Среди них были и молодые люди, с задорными лицами, с живыми глазами, то и дело поправляющие свои длинные пряди волос на голове. Были и люди постарше, с задумчивыми, сосредоточенными лицами.

Они слушали командира батальона, но видно было, что мысли их сбивались на другие личные темы.

И тогда, поймав себя на уклонении от темы занятий, виновник неуклюже встряхивал головой, сердился на назойливые мысли и устремлял решительно свой взор на командира батальона, искоса посматривая и на меня.

Задача предстоит трудная и новая для них. Она связана с огромным риском. Главное, добиться скрытности и внезапности, чтобы удар по врагу был ошеломляющий и сокрушительный. [113]

Когда комбат закончил свои объяснения, разведчики стали задавать вопросы и вносить свои предложения.

— Разрешите? — поднялся с места командир первого отделения второго взвода старшина 2-й статьи Осташков, в прошлом моряк линкора «Севастополь». Он среднего роста, широкоплечий, в бушлате и кирзовых сапогах. Лицо чисто выбрито, лишь оставлены короткие черные усики. Держит он себя свободно, с достоинством. Голубые глаза смотрят прямо и открыто.

— Второй взвод, как вы, товарищ командир, сказали, должен первым перейти линию фронта на стыке двух батальонов, там, где протекает речка Черная. Река — препятствие, но она может помочь нам, послужить маскировкой и укрытием. Нельзя ли моему отделению дать высокие резиновые сапоги? Тогда мы используем заросшие ивняком берега реки, чтобы двигаться более скрытно.

— Дельная мысль, — поддерживаю я Осташкова и даю распоряжение обеспечить часть разведчиков болотными сапогами.

Поступают предложения о сигналах, какими будут пользоваться разведчики. Сообща обсуждаем их. Сигналы должны быть понятны для каждого бойца и совершенно незаметны для противника. Командиры отделений спрашивают, как поступать с пленными, какие брать трофеи.

В заключение с теплым словом выступил комиссар бригады Ехлаков, пожелал разведчикам успеха в решении задачи.

С комиссаром обходим землянки. Бойцы примеряют новые, белые халаты, сапоги, вкладывают в сумки гранаты и патроны, подгоняют обмундирование. В печурке потрескивают сырые поленья. Кое-кто из матросов пристроился на краешке стола, пишет письма. Молоденький боец, усевшись у печки, задумчиво наигрывает на трофейной губной гармошке.

В землянке командира первой роты проходит открытое партийное собрание. Коммунисты и комсомольцы обсуждают свои задачи в бою. Решение принимается короткое: каждый коммунист и комсомолец должен быть образцом храбрости, упорства, находчивости, увлекать товарищей своим примером. В землянку входят возбужденные краснофлотцы Григорий Скворцов и Михаил Зайцев. Это неразлучные друзья. Они всегда вместе — высоченный Зайцев и низкий — по плечо ему — Скворцов. Сейчас [114] у каждого в руке листок, наспех исписанный карандашом. Председательствующий зачитывает один из листков: «Прошу принять в Коммунистическую партию. Хочу в бой идти коммунистом». Еще несколько таких заявлений ложатся на стол президиума. Собрание внимательно рассматривает их. Каждая кандидатура обсуждается с пристрастием: как человек себя вел в предыдущих боях, достоин ли он высокого звания коммуниста? Партийная организация роты пополнилась в тот вечер еще восемью молодыми коммунистами.

Вечером 14 декабря первая рота с приданными ей пулеметным и минометным взводами погрузилась на машины.

Колонна грузовиков с выключенными фарами шла очень медленно: то и дело приходилось разъезжаться со встречными машинами и повозками, что было нелегко на узкой дороге. Только через полтора часа колонна прибыла к восточным склонам Федюхиных высот. Здесь матросов покормили ужином. Старшина 2-й статьи Савельев ел из одного котелка с молодым бойцом Терентием Савчуком. Савчук прибыл из глухой сибирской деревни, со службой осваивался трудно, сторонился товарищей. Комсомолец Савельев взял над ним своеобразное шефство.

— Ты будь веселее, Савчук, ребята у нас хорошие, в обиду не дадут. Ты только старайся делать так, как делают все.

— Не получается у меня...

— Получится. Ты ближе ко мне держись.

— Ладно... — Матрос вдруг испуганно хватает старшину за рукав. — Смотри же, ракета!

— Тут их не перечтешь. Не заглядывайся.

Пригнувшись, ходом сообщения матросы идут к передовой.

— Не отставай, Савчук! — торопит Савельев.

Первый взвод вышел по северному склону высоты с Итальянским кладбищем на левый фланг второго батальона. Другие два взвода остановились по обоим берегам реки Черной. Пулеметный взвод и минометную батарею батальона разделили на равные части и придали всем трем взводам. К каждому отделению в качестве проводника прикомандирован боец разведывательного взвода. [115]