Мы платим железом

– Веришь, не знаю, – пожал плечами Рюрик. – Но, похоже, вождем он был, и не простым. И мир повидал тоже. По-ромейски говорит, как ты по-нашему, а по-нашему – как природный северянин. Стреляет – сам видишь как. И на мечах еще лучше, причем не только пеше, но и конно. Думаю, не хуже, чем какой-нибудь франкский шевалье. И те, что с ним, тоже хороши. Повезло мне с ними.

– Ну так и ты не поскупился. Сын сказал: они у Ольбарда чуть не в обносках ходили, а ты их вон как приодел.

Вот. Вроде и польстил. А заодно напомнил, как он с нами обошелся.

Рюрик подтекст наверняка уловил, но сделал вид, что не понял.

– Да, одарил, – согласился он. – Но уже после того, как они мне присягнули. И не по обещанию, а потому, что для таких воинов дорогой брони не жалко. В бою вернут сторицей. И ко мне они не за доспехом пришли, а за славой.

– Да ну? – усомнился я. Слава – оно, конечно, слава, однако…

– Ольбард теперь – князь варяжский. Будет не воевать, а княжить спокойно. А у меня большие планы. И я их не скрываю. Пойдешь со мной на юг, Ульф Хвити?

– Подумаю, – уклонился я от прямого ответа.

Да, юг – это заманчиво. Киевская Русь опять-таки. Но Рюрик… И память прошлого-будущего мне вроде подсказывает: не доберется Рюрик до Киева. Если, конечно, это те самые Рюрик и Киев.

Опять-таки вопрос: хочу ли я служить тому, кто меня однажды кинул?

– Ты возьмешь меня, когда пойдешь с Рюриком? – спросила меня Заря ночью.

– Если, – ответил я.

– Что?

– Не когда, а если я с ним пойду.

Заря приподнялась на ложе. Ее пушистые волосы упали на мою грудь.

– Ты ему не доверяешь? Не знаешь, что он задумал?

– Что он задумал, как раз понятно, – я провел ладонью по гладкой спине, которая тотчас выгнулась, отвечая на ласку. – Мне непонятно, с какими силами он собирается завоевывать юг. Стега Измора с четверкой бойцов для такого похода как-то маловато. Как он тебе, кстати?

– Стег? Я ему понравилась! – Я почувствовал, что Заря улыбается.

– Ты раньше о нем что-то слышала?

– О нем – нет. Но я знаю, что немало наших, варягов, живет на юге. И дальше – тоже. Даже в землях ромеев. Там наших варангами называют.

– А откуда вы вообще взялись, варяги? Откуда пришли? – задал я вопрос, который уже давно напрашивался.

Но ответа я не получил.

– Это тебе не у меня, а у старших спрашивать надо, – уклонилась Заря. – Или у наших песенников. Хотя они вроде ваших скальдов. Им всё равно: правда или ложь, лишь бы красно пелось. А я знаю лишь, что отец мой княжьего рода, а мать – боярского. А муж у меня – герой и ярл! И мне довольно! – произнесла она с гордостью. И поинтересовалась деловито: – Любить меня будешь сегодня или спать?

– Спать, – решил я, поскольку отношение Зари было обозначено самим вопросом. Иначе она бы и спрашивать не стала.

– Тогда закрой глаза, любый… – пушистая головка вновь устроилась на моем плече: – Сокол, сокол, сокол ясный, не труди ты крыл напрасно, в день холодный, в день ненастный не видать дорог. Там внизу во тьме беззвездной, там скрипят и стонут сосны, сокол, сокол, дай се роздых, сядь на локоток…

И я сам не заметил, как уснул.

Глава 17, в которой решается вопрос повышения обороноспособности «королевской горки»

Рюрик прогостил у меня неделю. Его братва подъела мои запасы и ополовинила кубометр пива, но я не жалел. С Рюриком было весело. Вдобавок он был настоящим кладезем информации. И о моем нынешнем оппоненте, конунге свеев, он тоже знал немало. В частности, от него я узнал, что Эйрик Эймундсон не является единовластным конунгом всех свеев, а делит власть и территорию со своим братом Энундом. И с последним Эйрик не очень-то ладит. В частности, именно Энунд контролирует такой важный город, как Уппсала, расположенный на противоположном берегу Балтийского моря. Его отношение к брату можно было понять хотя бы из того, что он не так давно пытался захватить принадлежащий Эйрику город Бирку. Причем даже привлек для этого дела союзников-данов, чуть ли не кого-то из Рагнарсонов. Бирку союзники не взяли. Энунд удовольствовался выкупом, а даны… А данов послали в свободное морское плавание. Так что насчет Рагнарсонов – это вряд ли. Они не из тех, кого можно кинуть и потом жить припеваючи.

Еще у братьев были разногласия по поводу христианства и его адептов. Эйрик их привечал, позволял строить церкви и проповедовать, а Энунд – резал. Были у Эйрика и другие недоброжелатели среди соседей. Да и внутри страны. Скажем так, на тинге его однажды чуть не лишили власти. Но Эйрик в короткой, но решительной битве прикончил демократически избранного соперника, и вопрос был закрыт.

В общем, можно было надеяться, что Эйрик-конунг не рискнет обрушиться на меня всей своей мощью, поскольку во время его отсутствия кто-то из конкурентов вполне способен захапать трон.

А всяким ярлам, вассалам Эйрика, как показывает опыт, можно навалять.