Мы победим! Тайные тюрьмы Сальвадора

С операцией «Эль-Кармен» у Кастильо были особые счеты, в ней были убиты три полицейских и комендант этого городка. Главной задачей операции был захват трех винтовок, находившихся в распоряжении национальных гвардейцев гарнизона населенного пункта Эль-Кармен, департамент Ла-Унион. Необходимо было напасть на пост Гвардии, расположенный в центре городка, перебить охрану и захватить оружие. Выполнение задачи было поручено боевой группе под командованием товарища Рене Круса (Чона).

Другим двум группам, принимавшим участие в операции, вменялось в обязанность следующее: первой, которой командовал Бальтасар, нарушить телефонную и телеграфную связь во избежание немедленного прибытия карателей. Второй группе, командовать которой была назначена я, нужно было занять местную комендатуру и не допустить никаких действий со стороны коменданта.

В этой операции участвовали 14 бойцов Революционной армии народа, среди них товарищи Амилкар и Чон, являвшиеся в то время членами Национального руководства, член регионального комитета Орьенте товарищ Хуан Абарка (Тито) и рядовой член первичной организации нашей партии товарищ Сальвадор Мендоса (Тано). Оба геройски погибли, прикрывая отход после операции. В ней также участвовал товарищ Мигель Анхель Гамес (Хулио), входивший в состав группы по уничтожению гвардейцев, он погиб в бою 11 июля 1977 года в Санта-Элене, департамент Усулутан.

Общее руководство осуществлял товарищ Чон, нынешний начальник оперативного отдела Революционной армии народа, а его заместителем был товарищ Амилкар.

Во время допроса, устроенного мне Кастильо, об этой операции, считавшейся им самой крупной и самой сложной из всех предыдущих, он заявил, что на том посту находился и он сам, назначенный туда в наказание за грубость по отношению к вышестоящему начальнику вскоре после возвращения из США по окончании специальных курсов по ведению антипартизанской борьбы. Он уверял, что офицеров разведки с такой подготовкой во всей стране было еще четверо и что его должны были назначить руководителем разведки специальных служб страны. А поскольку Революционной армии народа это было известно, она намеревалась уничтожить его в этой операции.

Это было ложью и бахвальством с его стороны, потому что, прежде чем проводить операцию, мы получили исчерпывающую информацию относительно поста. Да, туда приезжал дважды какой-то офицер, но это был не лейтенант Кастильо, который не только не входил в личный состав поста, но даже никогда не появлялся там.

Кастильо преклонялся перед генералом Хосе Альберто Медрано, который, по его мнению, действительно подготовил весь аппарат, служащий сегодня правительству для подавления революционной борьбы. Во время одного из допросов, похваляясь успехами в борьбе против подпольных организаций, он сказал мне:

— Всей моей школой я обязан генералу Медрано. Смотри, — и он показал мне фотографию на обложке брошюры, являвшейся его дипломной работой на курсах ФБР в Вашингтоне. В группе людей находился Кастильо в форме.

— Благодаря ему я был там и еще на трех курсах по борьбе с вами. Именно он послал на учебу и Гарая. Мы, майор Д’Абуисон, лейтенант Гарай, я и бакалавр Адольфо Куэльяр, даже сидели из-за него в этих камерах, где сейчас находишься и ты. Нам поставили подслушивающие устройства. Потом нас на некоторое время вывезли из страны в Никарагуа, а оттуда в Панаму. Это было в тот период, когда решили не признавать заслуг генерала Медрано и сняли его с должности начальника Национальной гвардии. Сегодня все мы работаем в разведывательных органах. Я — здесь, Гарай — на таможне, майор Д’Абуисон — в аппарате разведки Генерального штаба, а бакалавр Адольфо Куэльяр — в аппарате Законодательного собрания.

Помню, два раза я плакала в присутствии моих похитителей. Первый раз это случилось спустя два месяца после моего похищения, когда принесли мое личное дело студентки медицинского факультета и лейтенант Кастильо спросил:

— Почему ты не закончила учебу и не стала врачом, вместо того чтобы заниматься глупостями?

Я возмущенно ответила:

— Удивительно, почему среди партизан нет больше студентов из медицинского, ведь они ежедневно видят боль народа и знают, что главными причинами смертности в стране являются желудочно-кишечные заболевания, дизентерия, обезвоживание и истощение организма и что смертность среди крестьянских детей в Сальвадоре — одна из самых высоких в мире. — При этих словах голос у меня задрожал и глаза наполнились слезами от негодования.

Разве я могла растревожить этой картиной тех, кто каждый день подвергает пыткам своих пленников. Лейтенант спросил меня тогда, а не расстраивалась ли я за детей солдат, убитых партизанами.

Услышав это, я тотчас же оправилась от душевного волнения и возразила, что значительно больше сирот оставили солдаты после своих карательных операций и бесчинств.