Мы победим! / Тайные тюрьмы Сальвадора

И, выполняя свою угрозу, он не дал доктору тарелку с едой.

Дело в том, что лейтенант Кастильо узнал, что этот полицейский был дежурным в тот день, когда из-за стука в дверь он продержал нас долгое время без еды и не выводил в туалет. Наказали его не только потому, что мы остались без еды, а для порядка — «там хотят иметь только дисциплинированных людей».

На следующий день было воскресенье. В этот день на завтрак в Национальной гвардии давали тамали[10]; — женщины, обслуживающие ее персонал, готовили их в субботу, дабы воскресенье оставалось свободным. Нам также приносили тамали, так как в тот день не было ни фасоли, ни лепешек. Этим пирогам мы радовались, ибо они нарушили однообразие нашего питания. И вот назавтра утром полицейские принесли тамали — каждому по штуке.

Вывели всех в туалет, а затем нам, за исключением доктора, вручили тамали. Полицейский пояснил:

— А этому нет, потому что он наказан.

И, обращаясь к Валье — последнему, кого вывели в туалет и который теперь возвращался в камеру, предложил:

— Валье, хочешь еще тамаль?

— Хочу, — обрадовался тот.

Когда полицейские ушли, послышался голос Валье:

— Доктор… доктор…

— Да, Валье… слушаю Вас.

— Ваш тамаль у меня, его дали мне.

— А он завернут в листья? — поинтересовался Мадрис.

— Да, но надо подумать, как его Вам передать.

— О, пожалуйста, я буду Вам очень благодарен.

И они принялись обсуждать, как передать пирог. Попробовали с газетой, но ничего не вышло, так как тамаль был довольно тяжелый.

— Может быть, лучше в полдень, когда я пойду в туалет и оставлю его там где-нибудь в уголке, а Вы его потом заберете, — предложил Валье.

— После того как тамаль там пролежит, его надо будет выбрасывать, — заметил Марсело.

— А кроме того, его съедят тараканы — их там видимо-невидимо, — добавил Валье.

Они продолжали искать подходящий способ передачи, но не находили.

Где-то в половине одиннадцатого Валье радостно позвал Мадриса:

— Доктор… доктор…

Все подумали, что он придумал какой-нибудь способ передать пирог.

— Да, Валье?

— Я съел тамаль.

— Ну и как, вкусно? С бобами? — с завистью спросил доктор.

— Ага, вкусно. Я решил: чем пропадет, лучше я его съем.

Наступил полдень, но полицейские не пришли ни вывести нас в туалет, ни дать нам обед.

«Ладно, — подумали мы, — по крайней мере сможем побольше поговорить». Начал Марсело. Он повел разговор на историческую тему: «Англия, ее развитие и упадок». Затем продолжил Валье, который рассказал нам о своей работе поденщиком в Соединенных Штатах. После него доктор принялся классифицировать продукты питания, подробно останавливаясь на каждой группе. Когда же он произнес, что такие продукты, как мясо, молоко, яйца и т. д., богаты белками, голос его начал слабеть и стал тихим.

— Доктор, Вас не слышно. Могли бы Вы говорить погромче? — попросила я.

Он попытался, но громко произнес только первые несколько слов.

Я снова обратилась к нему:

— Я вас не слышу.

Тогда он еле произнес:

— Простите меня, но я ослаб: ведь со вчерашнего обеда я ничего не ел, а разговоры о еде вызывают у меня чудовищный голод. Прямо слюнки текут при упоминании яиц, мяса и вообще всего того, что хочется. Даже думать ни о чем другом не могу.

На этом мы решили прекратить нашу беседу.

Наступил час ужина. Пришли те же самые жандармы, вывели нас по одному в туалет, причем Мадриса последним.

«Друг доктора» — так мы окрестили в предыдущий вечер полицейского, лишившего его еды, — остановил своего напарника, когда тот собирался дать тарелку с едой Мадрису:

— Этому не давай, он еще наказан.

— Ну что ты, брось. Надо дать,

— Нет, он наказан, как и я.

— Слушай, надо дать — не видишь, что он уже давно не ел? — И тот, кто держал тарелку, отдал ее доктору.

Когда происходили вещи, подобные этим, Мадрис вздыхал и говорил:

— Дай бог, чтобы кто-нибудь смог описать все это.

ПОСЫЛЬНЫЕ

Дабы иметь лучшее представление о репрессивных органах, необходимо упомянуть и о посыльных. Как правило, это мальчишки от тринадцати до семнадцати лет, которые подвизаются как во всех полицейских участках в провинции, так и в столице.

Они, крестьянские дети, с раннего возраста вынуждены работать, чтобы помогать родителям или по крайней мере не быть для них обузой. И вот по рекомендации какого-нибудь полицейского они устраиваются работать «на побегушках» в участок.

Там, во Втором отделе, посыльными были Халиф и Канкаске — прозвища, которые полицейские дали двум таким мальчишкам.

Их обязанность состояла в том, чтобы убирать кабинеты и комнаты личного состава, бегать в ближайшие магазины, забирать еду на кухне и приносить ее в отдел, мыть посуду, чистить полицейским обувь, относить их белье в стирку и т. д., а также поддерживать порядок в комнатах у офицеров и оказывать нм особые услуги. Одним словом, быть «на побегушках».

Эти два деревенских мальчика, вместо того чтобы учиться в школе, погрузились в мир насилия, жестокости и коррупции, так не соответствовавший их раннему возрасту и полностью деформировавший развитие последних как личностей.