Читаем Мы-Погодаевские полностью

Я попросил Степана Филипповича Черемных перечислить всех жителей доколхозной деревни.

— Почему доколхозной?

— Потому что жителей колхозной деревни я в основном помню, сам рос среди них, видел их, знаю…

— Добро, — согласился Степан Филиппович, — я очень ад, что среди земляков нашелся один человек, который проявил интерес и пожелал описать нашу малую родину. Спасибо вам за это.

— Это вам спасибо.

— Мне трудно ответить полностью на этот вопрос, потому что в молодости это не приходило в голову (пока мы молодые — нам нет до истории дела), а сейчас многое забылось и спросить не у кого. Но начну.

Хорошо знал соседа Ткаченка Евсея. Он уроженец Украины, крепостной. Вел борьбу против помещиков, поджигал их усадьбы. Был предан суду и этапирован пешком в Сибирь. Умер в 1931 году в возрасте 114 лет.

Знал Замаратского Евгения. За укрытие партизан был избит карателями розгами. Знал Замаратского Василия. У него было два сына — Егор и Яков. Егор был активным партизаном, а Яков — врагом советской власти. Василий умер в 1928 году.

Хорошо знал Никифора Ивановича Погодаева. Его сыновья — Иван и Василий — были партизанами. Никифор скончался в 1934 году в возрасте 84 лет. (Я помню дедушку Никифора. Он был большого роста, светловолосый, нет, не седой, помню его рассказы, как он турок через плечо на копье бросал в Болгарии. — Г. З.)

Деревня Погодаева в большинстве своем состояла из бедняков, хлеба зачастую до нового урожая не хватало.

Но два хозяйства в деревне были кулацкими — Замаратского Василмя Павлиновича. Погодаева Григория Васильевича. Они имели кожевенные заводы, содержали работников и нещадно их эксплуатировали.

Население деревни было в основном неграмотным, о культурной работе и говорить не приходится, как и о медицинской помощи. Отвечаю на вопрос, кто и в каких домах жил (начиная с верхнего края).

1. Куклин Егор — батрак. Его дом стоял на значительном расстоянии от деревни.

2. Черных Виктор Радионович — бедняк.

3. Жмуров Василий погиб на фронте.

4. анисимов Егор — умер от тифа. Жена — тоже.

5. Замаратский Евгений — зажиточный крестьянин.

6. Погодаев Василий Архипович — многодетный бедняк. Сын Яков погиб на фронте, дочь Зоя ушла на фронт. Сейчас живет в Железногорске.

7. Погодаев Евгений Архипович — бедняк. Был избит карателями. В 1927 году вступил в члены ВКП(б).

8. Ткаченко Иван Евсеевич — бедняк, партизан. В колхоз не вступил.

9. Черемных Филипп Степанович — мой отец, маломощный середняк, участник колхозного движения. Избирался членом правления коммуны и колхоза.

10. Анисимов Никита Трифонович бедняк. Во время коллективизации выехал из деревни.

11. Замаратский Василий Павлинович — кулак, ярый противник колхозного движения. Раскулачен, выслан из деревни.

12. Погодаев Иван Васильевич — маломощный середняк. В колхоз не вступил, выехал из деревни.

13. Ведерников Федор Елизарович — маломощный середняк. В колхоз не вступил.

14. Курин Яков Серафимович — служащий. Первый телеграфист из илимчан. Потом бухгалтер. Умер в Железногорске в 1983 м. Хорошо знал история Илима.

15. Черемных Дмитрий Степанович — середняк. (Я его хорошо знаю. — Г. З.)

16. Черемных Николай Дмитриевич, Иван Дмитриевич — его сыновья. Один — кузнец, другой — счетовод колхоза.

17. Погодаев Иван Андреевич — бедняк. Рано скончался с женой. В их доме колхоз сделал конюховскую.

18. Жмуров Аверьян — сам был парализован. Его жена являлась членом ВКП(б). Имели трех сыновей. Абросим работал в ОГПУ. Иван — учитель, Андрей — художник. Из деревни все выехали, бросив красивый дом, усадьбу.

19. Погодаев Иван Иванович — бедняк, член ВКП(б), принимал активное участие в колхозном движении, был председателем колхоза. Его брат Денис Иванович вел в школе физкультуру.

Погодаев Григорий Васильевич — середняк. Были у него три сына. Первый — Василий — участник войны, орденоносец, колхозный конюх и отличный гармонист. (Его сын Аполлинар Васильевич, участник войны, был ранен в предплечье левой руки, стал калекой, но разработал руку, стал работать трактористом и замечательно играл на гармошке. Это про него написано стихотворение «Память», напечатанное в газете «Маяк коммунизма». —Г.З.). Второй — Иван — во время войны служил старшиной в Забайкалье. После войны долгое время работал председателем сельсовета. Третий — Александр — был ранен на фронте в ладонь левой руки. Комиссован в звании лейтенанта (или старшего лейтенанта), работал в ДОСАФ, в рыбоохране.

20. Шестаков Денис — безрукий, увлекался садоводством, пытался вырастить яблони на Илиме.

21. Замаратский Игнатий Павлович — зажиточный середняк. Имел хороший дом и надворные постройки. Вступил в колхоз. Брат его был кулак. Сын Владимир — фронтовик, совершил подвиг в Эстонии, подбил много танков.

22. Погодаев Яков Иванович — партизан, член ВКП(б). Работал в «Союзнушнине», председателем районпотребсоюза. Жена его до сих пор живет в Железногорске. Сын Василий — полковник, дочь Валентина — учительница 2-й школы Железногорска.

23. Замаратский Трофим Филиппович — в числе первых вступил в коммуну, в колхоз. Сын Николай был комсомольцем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное