Мы пойдем другим путем! От «капитализма Юрского периода» к России будущего

Во-первых, как известно, тысяча ученых, подняв хотя бы вдвое урожайность сельскохозяйственных культур, могут тем самым заменить миллионы крестьян, талантливый технолог и управленец могут сэкономить труд десятков тысяч рабочих. То, что тысячи занятых в сфере высоких технологий высвобождают труд миллионов, занятых в индустриальном производстве (не говоря уже о ручном труде), хорошо известно. Что же касается «лишних» работников, высвобождаемых в этом процессе, то в постиндустриальном обществе существует круг сфер деятельности, где постоянно требуется дополнительная рабочая сила — учителя, «садовники» (люди, воссоздающие природу), социальные работники и т. п. могут и должны составлять большую часть занятых в обществе эпохи «человеческой революции», подобно тому как промышленные рабочие составляют большую часть занятых в индустриальном обществе.

`A propos позволим себе историческую параллель: для решения проблемы достаточного производства сельскохозяйственной продукции в вечно голодном аграрном обществе феодальной эпохи (где 80 % занятых составляло крестьянство) надо было: в несколько раз сократить численность населения, выращивающего зерно и пасущего скот, и занять большую часть населения совершенно бесполезным (с точки зрения средневекового крестьянина) делом производства даже не сельхозинвентаря, а станков, оборудования и т. п. В результате уменьшившееся до 5–10 % аграрное население оказалось способно производить в несколько раз больше сельскохозяйственной продукции, чем 80 % в прежнюю эпоху. Не резонно ли предположить, что переход к постиндустриальному обществу требует такой же перегруппировки, в результате которой 10–20 % занятых в материальном производстве (при 80 % занятых в образовании как I подразделении неоэкономики и науке, культуре и т. п. как II подразделении) будут создавать больше материальных благ, чем составлявший ранее большинство населения промышленный пролетариат?

Во-вторых, почему бы нам не перейти к новой стратегии — опережения, а не повторения того, что делает Запад? Почему бы нам стремиться не производить автомобиль, такой же или — о предел мечтаний — чуть лучше, чем в США или ФРГ, а разрабатывать технологию общественного транспорта будущего (возможно, электромобиля, возможно, вообще поставтомобильный проект). Производить же эти «поставтомобили» могут и корпорации Запада.

Это утопия? Сейчас — да. Но когда-то порывы отцов американской демократии конца XVIII века превратить свою страну (колонию с полубандитским населением, примитивной экономикой и полным отсутствием «квалифицированных управленческих кадров» — а двести лет назад весь цивилизованный мир знал, что управлять обществом могут только «профессионалы», т. е. короли и дворяне, а отнюдь не «быдло» — третье сословие) в передовую экономико-политическую державу выглядели еще более смешной утопией. Но США пошли по пути развития самых передовых на то время форм организации экономики — свободного рынка (капитализма) и демократии без каких-либо примесей феодализма (даже таких, что сохранялись в Великобритании с ее лендлордами и королем), начав и выиграв войну с прежней эпохой колониализма и рабства (Революция, Гражданская война Севера и Юга), дав простор индустриальной революции, США опередили (на этой основе социальной и технологической революции) все остальные страны через сто лет.

Более того, научно обоснованная стратегическая цель (в отличие от основанной на вере утопии) является важнейшим компонентом мобилизации исполнителей долгосрочного проекта. Для России такой целью, как видно из сказанного выше, является культурная (в подлинном смысле слова: включая сюда образование, науку, высокие технологии, решение природоохранных и социальных задач) экспансия.

(В скобках заметим, что слово «экспансия» малоадекватно для обозначения существа этой стратегии: речь идет не о внешнем насильственном воздействии, а о стратегии и тактике очарования мира подлинной культурой, о развертывании науки, искусства, воспитания, общения, диалога с природой, самостоятельного критического освоения мира Человеком в его диалоге с другими людьми как альтернативе потребительству, масскультуре, манипулированию.)

Инициатором такой всемирной стратегии и могла бы стать наша Родина в единстве с другими мировыми силами, заинтересованными в «экспансии» такого мира (а в условиях генезиса «общества знаний» университеты и школы, экологические и образовательные НПО и общественные движения — это именно силы, которые пока кажутся малозначительными, подобно тому как малозначительными казались силы различных союзов третьего сословия в эпоху мощных феодальных империй XVIII века).