Мы пойдем другим путем! От «капитализма Юрского периода» к России будущего

И те, и другие исходят из необходимости (1) превращения аппарата высшей государственной власти (двора его императорского величества или администрации президента – не суть важно) и его символа – верховного правителя в единственную действительную власть в центре и на местах при свертывании независимой от этого аппарата и не подконтрольной ему социальной самоорганизации граждан, т. е. реальной демократии и гражданского общества, и (2) внедрения того или иного вида государственной идеологии при реальном ограничении свободы слова и прав человека.

Эта пирамида власти цементируется единой идеологией, роль которой неслучайно отводится религии, ибо последняя, во-первых, основана на вере (т. е. по определению не-критическом, не требующем самостоятельного анализа восприятии мира) и, во-вторых, проводится в жизнь церковью, т. е. таким же бюрократическим, централизованно-иерархическим аппаратом, как и государственный.

Идеологическое оформление этих мер, однако, выглядит существенно иначе: государство не случайно отождествляется с державой (а в перспективе – империей), которая трактуется не как аппарат власти, а как единство народа-территории-культуры, спаянных властью. В результате государство отождествляется с народом, а народ с государством, концентрированным (и, что очень важно, на практике единственно возможным) выражением которых является верховная власть и ее символ – государь. И иначе, чем через власть государя, народ-территория-культура не могут найти своего единения и сохраниться как таковые. Духовным стержнем этого единства, как мы уже заметили, неизбежно становится Вера (отождествляемая с высшим нравственным началом, только и способным сохранить и семью, и народ).

В реальности же державная власть, не опирающаяся на социально-экономическое единство граждан и их действительную культурную (а не идеологически навязанную внешними институтами, будь то церковь или партком) общность, неизбежно и быстро вырождается (если она вообще до этого существовала). Власть в центре становится бюрократической (т. е. властью оторванного от народного и преследующего свои узкокорпоративные цели слоя исполнителей – «бюро»), жесткость и неповоротливость этой системы компенсируется блатом, коррупцией, тенденциями к ведомственности и местничеству (ибо демократических, идущих снизу механизмов народовластия в державно-имперской модели нет по определению), эффективность управления резко падает, что усиливает внутренний кризис системы. Отчуждение человека от власти и механизмы личной зависимости приводят к тому, что идеология, внедряемая внешними институтами этой же бюрократической власти, начинает отторгаться на личностном уровне, а внешнее следование ей превращается в лицемерный ритуал. Подлинная культура (а она всегда глубоко личностна и в этом смысле народна) замещается внешними огосударствленными формами искусства и развивается как некоторое «диссидентство». Цепочку легко продолжить, ибо именно так разлагались и царская империя, и СССР.

Но внешне все может выглядеть по-прежнему (пока не рухнет в одночасье как в 1917 или в 1991-м): единство власти-народа-идеологии в рамках великой державы, Сии подмены неслучайны. Политическая система в мире отчуждения всегда строится как совокупность превращенных форм, отрицающих, искажающих действительное содержание и ставящих на его место ложное. Глобальная протоимперия массовое политическое производство и манипулирование прикрывает вывеской демократии. Отечественная власть бюрократии прячется за вывеской державности, народности и православия.

Впрочем, в России эта трансформация идет сразу по двум руслам (и одинаково противоречиво): политическое манипулирование выдают за демократию, а укрепляющуюся власть бюрократии – за возрождение державы. При этом в то, что нынешнее российское государство становится державой, церковь – средоточием общенациональной идеи, народ объединяется в своей любви к государю, и мы все вместе движемся к превращению России в новую империю, ныне не верит, по-видимому, никто.

Что же реально может получиться в перспективе?