Мы пойдем другим путем! От «капитализма Юрского периода» к России будущего

Подчеркнем: что рынок – это не некоторый «естественный» механизм, обеспечивающий экономическую технологию соединения производителей и потребителей, а форма производственных отношений товарного производства. Последние развивались на протяжении долгих столетий, стали доминирующими (если мерить масштабами всемирной истории) относительно недавно, а ныне достигли состояния «постклассического капитализма». Следовательно, в основе классификации типов рынка, в основе определения того, к какому рынку идем мы с вами, граждане пост» социалистических» стран, должно лежать описание той системы социально-экономических отношений, которая определяет некоторую модель рынка. Эта система предполагает спецификацию отношений собственности, меру социальной ориентации экономики, степень регулирования рынка, характер и структуру институтов и т. д. Строя таким образом свои аналитические размышления, мы, думаем, можем выделить две модели рынка, фактически уже анонсированные нами выше.

Первая модель – деформированный номенклатуры-корпоративный рынок. Этот вариант является наиболее реалистичным, особенно для экономик, возникших на территории бывшего Советского Союза. Де-факто мы уже дали ответ на вопрос, что собой представляет этот номенклатурно-корпоративный рынок. Давайте суммируем сказанное.

Во-первых, это система отношений собственности, когда на рынке будут действовать прежде всего крупные корпорации, находящиеся в руках прежней и новой номенклатуры, сохраняющей во многом традиции экономического поведения и, главное, тип хозяйствования, характерные для предыдущей бюрократической «социалистической» системы. Формой собственности таких корпораций может быть как акционерная, так и формально государственная. В любом случае, однако, они будут соединены более или менее легализованным контролем со стороны либо официальных, либо мафиозных структур.

Во-вторых, этот рынок будет ориентирован не на интересы общества (единые для всех нас с вами экономические и социальные интересы), а на интересы относительно узких слоев, которые уже доказали в прошлом неспособность обеспечить эффективное социально-экономическое развитие страны. Иными словами, мера социальной ориентации такого рынка будет крайне невысокой, что, в свою очередь, создаст достаточно низкий уровень экономической эффективности рыночной системы, ибо асоциальная экономика в начале XXI века не может быть экономически эффективной.

Если характеризовать, в-третьих, регулирование такого рынка, то оно будет присутствовать, причем в достаточно значимых масштабах. Регулирование номенклатурно-корпоративного рынка будет осуществляться как на государственном, так и на локальном уровне через формальное и неформальное воздействие на рынок со стороны бюрократических институтов государства и крупнейших корпораций-монополистов. Такое регулирование будет вести фактически к подавлению стимулов эффективного развития, характерных как для собственно рыночных механизмов (классический пример – конкуренция, базирующаяся на экономии издержек, повышении качества и достижении других, позитивных с точки зрения общества, результатов), так и механизмов, характерных для пострыночной экономики.

В-четвертых, система институтов этого рынка будет не более чем трансформацией прежней системы, сохраняющей ее сущность – бюрократическое отчуждение институциональной системы от общества, от реальной социально-экономической жизни. Новые же, собственно рыночные институты, возникая, будут «впитывать» в себя сущность прежних, обретая корпоративно-номенклатурное содержание.

При этом для «капитализма юрского периода» характерно широкое развитие не только теневого рынка, но и теневого государственного регулирования. Последнее развивается в различных формах неформализованного воздействия как государственных структур, так и отдельных чиновников (федеральных и региональных) на бизнес, работников, внешние экономические связи и т. п. Это теневое государственное регулирование перераспределяет потоки ресурсов и государственные финансовые ресурсы (бюджетные ассигнования, инвестиции, льготы и т. п.); воздействует на права собственности (покрывая, например, искусственные банкротства, поддерживая или тормозя приватизацию, «корректируя» правила аукционов); обеспечивает получение административной ренты и просто взяток, существенно влияя на кадровую политику, – перечень хорошо известен. Существенно, что это теневое регулирование не всегда является криминальным, но всегда по содержанию внезаконным.

Быть может, авторы несколько предвзяты в своем критическом отношении к этому пути развития рынка, но кризисные годы, последовавшие вслед за провалом «перестройки», и огромной глубины яма, в которой оказались страны экс-СССР и Восточной Европы, не позволяют нам быть чрезмерными оптимистами.