Мы потребуем крови

– Так не оставайся. Просто возьми нас с собой. – Он схватил меня за плечи. – Теперь ты знаешь, кто такие Гости и что творит Лео. Мы можем узнать еще больше. Можем отправиться домой и бороться с ними, исправить все до того, как города-государства нас уничтожат. Но сначала ты должен выйти и все им рассказать. – Он махнул рукой в сторону собравшихся левантийцев. – Напомнить, что у нас есть свой дом, за который нужно сражаться. Да, ты не убедишь всех и сразу отвернуться от заклинательницы лошадей, но можешь попробовать!

Его яростным взглядом смотрели из прошлого мои погибшие Клинки. Вся моя вина за их смерть сконцентрировалась в единственной оставшейся паре глаз. Может, у меня и получится. Может, я смогу сделать и то, и другое. Не все левантийцы пойдут за мной, и даже не все станут слушать, но, может, их будет достаточно, чтобы разрушить планы Эзмы. Я подумал об императрице Мико. Если бы все сложилось иначе, Клинки, которых я уведу, могли бы сражаться за нее, но все случилось так, как случилось, и ничего уже не изменить.

– Ладно, – сказал я. – Возьму, сколько смогу. Но ты должен увести Гидеона отсюда задолго до церемонии. Уйдите в какое-нибудь безопасное место и ждите меня. Если я не вернусь…

Я не был готов думать о том, что случится, если Эзма обратится против меня, и не закончил фразу.

– Договорились, – сказал Амун. – Мне понадобится помощь, но у меня уже есть кое-какой план.

А мой план скорее можно было назвать самоубийством.

30

Мико

Я мерила комнату шагами. Туда-сюда. Туда-сюда. Уже десяток раз я чуть не послала за Рахом и всякий раз сдерживалась. Дважды я подумывала помиловать Гидеона э'Торина, но это было бы мое последнее решение в качестве императрицы. Я до сих пор у власти по одной причине – потому что левантийская заклинательница поддерживает меня, а не Мансина.

Я продолжала мерить комнату шагами до полного изнеможения. Может, мне самой поговорить с Эзмой? Нет ли другого способа дать ей то, что она хочет? А если его не найдется, простит ли меня когда-нибудь Рах?

– Я просто… прошу тебя, помоги мне разобраться.

Тор облокотился о стол. Я пригласила его выпить со мной чая и поговорить, но сама не могла усидеть на месте. Я пыталась, но каждый раз беспокойство опять поднимало меня на ноги.

– Они друг друга не любят, – ответил он, потягивая чай из пиалы и не глядя на меня.

– Но почему? Похоже, дело давнее.

Он вздохнул и произнес скучающим тоном:

– Она обеспокоена, что уважение, которым он пользуется среди левантийцев, угрожает ее положению. А он злится, потому что она вообще не должна занимать такое положение. Заклинатели лошадей – не вожаки, а ее вообще изгнали. И она оставила его умирать.

Я резко остановилась.

– Оставила его умирать?

– Он был ранен. В общем… в степях такое иногда случается, но она не должна была, она просто… Сложно объяснить.

– Но левантийцы все равно следуют за ней? В смысле, ты, например?

Он окинул меня сардоническим взглядом.

– Если ваш император не справляется со своей задачей, люди все равно делают, как он велит?

– К сожалению, да. Император – воплощение бога.

– Это примерно то же самое. Трудно убедить людей, которые привыкли уважать того, кто занимает определенную должность, что теперь эта должность ничего не значит. – Он пожал плечами. – Она всегда показывает людям свою лучшую сторону. С какой стати им в ней сомневаться?

Я застонала, и лежащая на полу Чичи подняла голову.

– Что мне делать? – спросила я. – Мне нужна ее поддержка, но Рах расстроен из-за судьбы Гидеона.

– Отторжение… оказалось более страшным наказанием, чем я ожидал. У меня больше причин злиться на Гидеона, чем у кого бы то ни было, но я не избрал бы ему такую судьбу. Хотя именно из-за него я не…

Он тут же закрыл рот, клацнув зубами. Никогда еще он не был так близко к признанию, как страдает от того, что не может быть полноценным членом гурта, но не закончил мысль и не посмотрел на меня, а отхлебнул чая. Что ж, мне знаком этот способ избегать неудобных тем.

– Вам нужно что-то еще? – спросил Тор, отодвигая пиалу. – У меня есть дела.

– Еще какие-то дела, кроме того, чтобы просвещать меня относительно ваших традиций?

– Другие дела, кроме разговоров о Рахе.

Я покраснела, с ужасом понимая, что именно он обо мне думает. Неужели он смотрит на меня, как мои генералы, и видит лишь глупую влюбленную девчонку? Я надела маску чопорной гордости.

– Если хочешь уйти, пожалуйста. Но скажи Раху…

– Скажите ему сами!

Тор встал так резко, что затрясся стол. Забеспокоившись, Чичи подбежала к Тору и стала обнюхивать его ноги, но юный левантиец ее будто и не заметил.

Он стоял с воинственным выражением лица, как всегда, когда пылал гневом, и я проглотила свой, сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Ты же знаешь, что я не могу.

– Тогда найдите способ, потому что я не стану. Я хочу сражаться, а не болтать. Хочу заняться чем-то важным, чтобы снова почувствовать себя левантийцем.

– Но ты нужен мне здесь, Тор. Ты нужен нам.

Он окинул меня сердитым взглядом, прижав кулак к груди.