МЫ: повести и рассказы

И вот настал момент, когда он пересчитал кирпичи и обнаружил, что их даже больше пятнадцати тысяч. Тогда он взялся за остальное: доски, шифер и толь, цемент, песок (ведрами), щебенку и керамзит (с помощью тачки), — и при этом ни Боже мой не посягал на государственное или чужое, пользовался лишь явно брошенным, никому не принадлежащим, чего в миллионном городе Саратове (где, как вы, конечно, сами догадались, и разворачивались события) вполне достаточно на любой вкус и выбор.

Он соорудил на своем участке сарайчик, ночуя в нем, чтобы не разворовали богатства, днем же дежурство поочередно несли его дети, понуждаемые и уговорами, и иногда окриками, но более всего их покоряла и подавляла воля отца, неугасимо горевшая в исхудавших глазах.

И вот все было готово.

Зван был школьный друг детства Витя Рукомойников и подтвердил: да, все готово. Можно начинать. Это был май месяц одна тысяча девятьсот девяносто третьего года.

Наметив с утра приступить к работе, Алексей Тихонович на радостях немного выпил и уснул в своем сарайчике с желанием поскорей проснуться.

Проснувшись же, увидел, что возле его подворья стоят две большие грузовые машины и одна легковая. Возле легковой, прищурясь, стоял молодой человек в элегантном светлом костюме, а к грузовым, мелькая, как муравьи, множество крепких бритоголовых пареньков в спортивных одеждах подтаскивали стройматериалы, кучи и штабеля которых таяли на глазах. Алексей Тихонович бросился к одному из них, отнимая доску (доска была памятная, с общеизвестной надписью белой краской, он выловил ее из Волги во время ледостава, простудившись чуть не до смерти), — но получил по зубам и упал на землю. Вскочив, он подбежал к молодому человеку и задыхаясь, спросил:

— Вы кто? Бандит? Мафия?

— Бандит и мафия, — даже без всякой гордости согласился молодой человек.

— Это… мой… дом! — выдавливал сквозь горловые спазмы Алексей Тихонович.

— Зачем тебе такой дом? — добродушно удивился молодой человек. — У тебя уже есть дом! — и указал на сарай.

Алексей Тихонович схватил было его за грудки, но молодой человек стряхивающим движением пальцев отбросил его от себя на несколько метров.

Дом — ДОМ! — ДОМ! — ДОМ! — ДОМ! — пусть нерожденный еще, но Дом, — исчез в мгновенье ока.

— Только не связывайся с ними, — сказала жена Лариса и он с трудом посмотрел на нее, вспоминая, что она у него есть.

— Это такие люди… — подтвердил и друг школьного детства Витя Рукомойников.

— Убью… Убью… — в беспамятстве шептал Алексей Тихонович почерневшими губами.

Трое суток он пролежал без движения, без сна и без пищи в своем сарайчике, а на четвертый день встал и отправился к другому другу своего школьного детства — Семену Семенову, которого частенько видел в большой черной машине, рассекающим городские пространства так, словно на этих пространствах вовсе нет людей.

— Подскажи, как выйти на них, на этих — сказал он Семену Семенову.

Семен Семенов сразу все понял. Он долго притворялся, что ничего и никого не знает, но, наконец, по чувству давней дружбы, дал Алексею Тихоновичу сведения о людях средних, но имеющих выход к большим.

Алексей Тихонович пришел к этим средним людям и потребовал встречи с самым главным, какой только есть. Средние смеялись, шутя били его руками и плевали в лицо. Он терпел и настаивал. Тогда шутки ради позвонили кому-то и получили добро: Алексея Тихоновича повезли в самое что ни на есть логово, оказавшееся обычным домом, правда, очень большим, с башенками и готическими окнами, которые показались Благодурову безвкусными.

Человек с приятными ореховыми глазами и в белой рубашке спросил, чего ему надо.

Алексей Тихонович объяснил.

— Уйди, — сказал ему человек с ореховыми глазами, — и радуйся, что остался жив. Из-за такого пустяка меня беспокоить! — удивился он.

— Это пустяк? — спросил Алексей Тихонович. И, подскочив к человеку с ореховыми глазами, ударил его по щеке и закричал, что он всех тут измордует, перережет и перестреляет, если ему не вернут все в целости и сохранности до последнего гвоздика.

Человек с ореховыми глазами был в той стадии пресыщенности жизнью, что ему хотелось от самого себя поступков парадоксальных и непредсказуемых. Челядь ждала ужаса и жадно смотрела, любя видеть, как живое превращается в мертвое, смотрели на Алексея Тихоновича.

Но человек с ореховыми глазами приказал:

— Ладно. Узнайте, кто это сделал и разберитесь.

Кто-то из приближенных даже хихикнул от неожиданности, человек с ореховыми глазами посмотрел на него с легким раздражением и убил его.

На следующий день те же грузовики привезли все обратно, те же парни сгружали стройматериалы под присмотром того же мафиозного бандита в светлом костюме.

И строительство началось.