Мы родились и жили на Урале–реке... (СИ)

которым прадед внимательно прислушивался. Конечно, не всегда

исполнял, но обязательно делал определенные выводы для себя и семьи.

В небольшой молельной перед иконой Николы Заступника всегда

светилась лампада. Сюда каждый день приходила прабабка молиться и

просить счастья и спокойствия в доме и здоровья родным людям... Она

была уверена в том, что ее идущие от сердца слова окажут благотворное

воздействие на поведение и чувства обитателей дома.

5

Строительством дома прадед по-настоящему серьезно занялся в

середине лета, рассчитывая завершить его к холодам. Посоветовал сыну

поработать с плотниками и каменщиками: «Делом займешься да и

посмотришь, как и что. Может, потом сгодится».

Заканчивали работы поздней осенью. .Спешили. Прадед хотел

встретить Рождество в новом доме. Самарские мужики трудились от

восхода до заката солнца, решив побыстрее возвратиться домой, где их

ждали свои семьи и дела. Они закончили работу накануне Введенья (конец

ноября), когда уже выпал первый снег и ударили настоящие морозы (

неслучайно говорится: «Введенье. пришло, – зиму привело»). Прадед сразу

же расплатился со строителями, как договаривались: «Нельзя обижать

серьезных работников...» Поставил на стол несколько бутылок водки,

блюда с закусками и хлебом. Поблагодарил мастеров за честный труд

(ценил не только свою, но и чужую, хорошо выполненную работу).

Владелец нового дома знал, что впереди еще много дел: и в доме, и во

дворе. Видимо, «другим» летом придется заканчивать стройку: ставить

легкую летнюю кухню, новые базы, «добрую» конюшню, небольшую

крышу под рабочее имущество и пр. Но выполнить задуманное прадеду

удалось не сразу...

41

В семье вырастал единственный сын «Больше детей Бог не дал, –

говорила .прабабка, – но грех жаловаться». Она постоянно наблюдала за

Семеном. Познакомила его с главными молитвами, не позволила

подростку баловаться табаком и вином, слушать «неприличные» разговоры

знающих жизнь казаков.

Сын сначала учился у «мастера» (познакомился со «старинным

письмом» ), затем – в двухклассном училище, умел, но не любил ни

читать, ни писать. Он не раз повторял слова отца, говорившего об учебе:

«Пустая трата времени». С ранних лет не доверял казенным бумагам: «От

них один только вред и большая неприятность».

Прадед старался сделать из Семена настоящего работника – хозяина,

человека самостоятельного и сильного. Не раз отправлялся с ним, еще

неразумным мальчишкой, на берег Урала, учил плавать, говоря при этом

«Не надо бояться строгого Яика – батюшку. Он всегда поддержит тебя.

Будь крепким, не бойся никого и ничего». Летом вдвоем выезжали в луга,

где работали с утра до вечера: косили и сушили траву, складывали сено в

небольшие стожки. Отец делился с сыном опытом работы на сенокосе:

«Вдвоем вершить скирд не получится. Но все равно к другим присмотрись.

Потом, может, пригодится».

Сын вырастал серьезным, «ладным» казаком. Рано познакомился с

законами войсковой жизни и общинными правилами: не раз бывал рядом с

отцом на багренье и плавнях, в степных поселках и станицах. Характером

походил на мать: строгий и аккуратный в делах, серьезный и сдержанный в

словах при встрече и разговорах со сверстниками.

В «пожарный» год Семена записали в разряд «малолеток». Иван, как

все отцы, отправлял свой денежный сбор в т. н. «нетчиковый капитал».

«Конечно, деньги небольшие, но нынче каждый рубль дорогого стоит», –

не раз жаловался он. Прадед надеялся, что после окончания строительных

работ удастся немного передохнуть, освободиться от постоянных забот и

дел, но времени на отдых судьба ему не отпустила. Семена, уже

официально записанного в казаки, летом следующего года должны были

отправить на учебный сбор.

К этому традиционному для Войска событию молодой уралец должен

был иметь строевого коня, амуницию, обмундирование и пр. Лишних

денег в семье не было: все «съела» стройка. Прадед не был зажиточным

казаком, но и никогда не жаловался на бедность. И богатые Вязниковцевы,

Махорины, Кожевниковы и Овчинниковы были для него такими же

членами войсковой общины, как и он сам.

Пришлось снова «хитрить»: что-то продать, опять несколько раз

съездить в Самару и Бузулук за товарами для городских торговцев. Не

хотелось залезать в долги. Прадед сумел сделать, казалось бы,

42

невозможное. И его сын выглядел на смотру перед отъездом в лагерь так

же справно, как его будущие сослуживцы из зажиточных семей.

Два месяца Семен находился на сборах, в далекой степи, где-то в

районе Каленого, Сахарного или Антонова. Он еще плохо знал южную

часть войсковой земли. И поэтому не совсем точно представлял, где его

обучали армейскому, казачьему мастерству. Возвратился сын заметно

изменившимся: как будто повзрослел. Щеки несколько ввалились, плечи