Мы родом из СССР. Книга 2. В радостях и тревогах…

Вместо Косолапова в „Коммунист“ пришел Фролов, ранее работавший вместе с Яковлевым в аппарате ЦК. Позже Фролов, уже в звании члена-корреспондента, был утвержден помощником Генерального секретаря ЦК КПСС; впоследствии стал академиком Академии наук СССР.

В окружении Горбачева всё чаще стали появляться люди, которые в личном плане замыкались на Яковлева.

Легко просматривалась и другая тенденция: от Генерального секретаря постепенно отдалялись люди, хорошо знающие практическую жизнь страны, а на их место приходили ученые с академическим мышлением.

Безусловно, лидеру необходимы помощники и советники с академическим мышлением, более того, они незаменимы. Однако как в искусстве, так и в политике все дело в пропорциях. Горбачева явно уже осенил ореол „просвещенного монарха“, и он хотел находиться в окружении академиков». (Е. К. Лигачев. «Предостережение». М. 1999, с. 126–127).

…Журнал «Огонек» многие годы был одним из самых популярных советских журналов. Но в горбачевское время он стал ультрарадикальным. Это произошло после назначения по предложению идеологического отдела ЦК главным редактором журнала В. Коротича. В «Огоньке» потоком пошли экстремистские, антикоммунистические публикации, накалявшие общественно-политическую атмосферу, оскорблявшие армию, носившие антипартийную направленность. По свидетельству Е. К. Лигачева, Коротич многократно каялся, но продолжал ту же антисоциалистическую линию. Впоследствии он нашел себе пристанище в Соединенных Штатах Америки…

Тем же курсом пошли газеты «Аргументы и факты», «Московские новости», «Московский комсомолец», «Литературная газета», а впоследствии – «Известия», другие массовые издания.

Становилось очевидным, что под влиянием Яковлева усилился процесс размежевания газет и журналов по идеологическим позициям. У КПСС, сторонников социализма в стране все меньше оставалось СМИ, твердо отстаивавших социалистические позиции. Это произошло тогда, когда Горбачев и Яковлев, по определению Е. К. Лигачева, «взяли прессу на себя».

«Экстремистская пресса, – пишет Е. К. Лигачев, – продолжала свою разрушительную работу, наращивая крен в сторону негативных публикаций, круша всё и вся в отечественной истории…

Отчетливо выявилась определяющая роль СМИ в дестабилизации положения в Прибалтике. В Литве, Латвии и Эстонии народно-фронтовская печать стала тараном, с помощью которого расшатывались устои социализма и союзного государства.

Всё чаще звучали предостережения, что Прибалтика, и, в частности Литва, служат своего рода полигоном, на котором испытывают радикальные, разрушительные модели. К сожалению, Политбюро в целом не прислушалось к этим тревожным предостережениям…» (Е. К. Лигачев. «Предостережение». М. 1999, с. 129–130).

В начале 1986 года в печати стали появляться материалы с критическим разносом ряда партийных организаций и лиц. В них содержался не столько критический анализ, объективный разбор проблем, предложений как исправить положение, сколько стремление «размазать» виновников. Так «демократизировалась» пресса, – замечает В. И. Воротников.

Основой для такой её «демократизации» служили горбачевские «перестроечные» лозунги: «больше демократии – больше социализма», «больше гласности и плюрализма» и т. п.

О том, как быстро набирал силу антикоммунизм внутри советской страны в условиях горбачевско-яковлевского перестроечного курса, хорошо видно на примере съезда кинематографистов, состоявшегося 13–15 мая 1986 года.

В. И. Воротников в своем дневнике записал следующее:

«Начало съезда было довольно спокойным, острым, критичным, но без перехлестов. Но уже вечером в первый день работы съезда и на следующий день разгорелись страсти. Был поставлен вопрос об изменении организационных форм кинематографа, о материальной и творческой самостоятельности киностудий. Ряд представителей так называемой „демократической“ интеллигенции резко выступили против идеологии и практики социализма в Советском Союзе, против руководящей роли КПСС. Это было начало конфронтации деятелей культуры с правящей партией.

Съезд шел три дня. Руководителем союза кинематографистов вместо Л. Кулиджанова избрали Э. Климова. Полностью обновился и весь состав правления. Так „молодые, талантливые, горячие“ одержали победу. Горькой оказалась впоследствии эта победа и для них самих, и для нашей кинематографии. Однако съезд дал толчок, спровоцировал аналогичный подход, оценку положения и выводы на состоявшихся позже съездах и других творческих союзов. Эта „демократическая“, антикоммунистическая волна расколола творческие организации. Мнимая свобода обернулась буквально бедствием для подавляющего большинства актеров, режиссеров, писателей, художников и других деятелей культуры». (В. И. Воротников. «А было это так…» Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС. М. 2003, с. 119).